Михаил Кликин: Соглядатаи

Я бежал.

Быстро оделся - на улице было холодно, близилась зима. Острожно, стараясь не скрипеть рассохшимися половицами, подкрался к двери, отпер. Скользнул в темный коридор.

Люди зимы подходили все ближе - я чувствовал их. Как обычно, рот наполнился кровью - они вытягивали из меня силу.

Пригнувшись, чтоб убийцы не заметили мой силуэт в темном окне, я прокрался вдоль коридора, ощупью отыскал низенькую дверцу, за которой был крытый двор со всеми деревенскими удобствами. Приоткрыл ее и, затаив дыхание, просочился в узкую щель. На дворе было чуть светлей - сквозь дырявую крышу лился внутрь лунный свет. Кругом громоздился хлам: из темных углов, из полос тени торчали погнутые грабли, источившиеся лопаты, ржавые косы - словно суставчатые лапы огромного насекомого. Пыльные мешки, похожие на истлевшие трупы, висели на стенах, валялись на земляном полу. Округлые куски мела и соли - точно черепа. Клочья пакли и ветоши - выцветшие скальпы.

Рискуя обрушить вековые груды мусора, я пробирался к дальней стене, в загончик, где когда-то держали скотину - там было единственное окошко, маленькая дыра в стене, затянутая пленкой. Я надеялся, что меня там никто не ждет.

И мне повезло.

Я убежал.

Содрал пленку, снял с себя куртку, выбросил в окно, потом, нелепо дрыгая ногами, протиснулся и сам, вывалился прямо в подмерзшую лужу, порезал руку о корку льда. И они тотчас почуяли запах свежей крови, услышали шум, уловили тепло моего тела. Но поздно! Я бежал из всех сил узкими темными проулочками. За высокими глухими заборами давились злобным лаем собаки.

Вскоре город кончился.

Я выбежал на шоссе и тут же поймал попутку.

- Куда? - спросил водила-дальнобойщик, довольный, что не одному придется ехать в ночи.

- В деревню, - сказал я. - Подальше от этого проклятого города...

Иногда я думаю, что не среду мы создали, а новых существ. Мегасуществ.

Что если мегаполисы уже давно обрели разум? Гигантские амебоподобные организмы с каждым годом растут, расползаются, поглощая окружающие земли, пряча их под чешуей бетона и асфальта. Тысячи тонн угля, газа и мазута поглощают ненасытные глотки ТЭС. В кишечнике-канализации постоянно что-то переваривается. Провода-нервы гудят от перегрузки. Кровеносная система дорог функционирует круглосуточно. Клапаны-светофоры управляют движением. На оживленных перекрестках, в банках, в магазинах - повсюду - глаза-камеры.

Мегаорганизмы связаны меж собой паутиной проводов, трубопроводов и дорог. Они - настоящие хозяева Земли. А мы - их рабы. Заложники.

Те же, кто не хочет работать на благо организма, будут иметь дело с соглядатаями. С чистильщиками. Серые люди - лейкоциты, макрофаги. Пожиратели заразы.

Они умеют прятаться. До поры, до времени...

Сейчас я живу в небольшом селе. До ближайшего города сто километров, но это обычный провинциальный городок, тысяч на восемьдесят жителей, где все друг друга знают. Опасные же города далеко, я стараюсь бывать там как можно реже. В селе меня считают богатым чудаком - уехал, мол, из города в глушь, купил старую каменную усадьбу, поселился там один, постоянно что-то мастерит, принимает какие-то машины, разгружает, погружает. На крыше поставил хитрые антенны, опутал весь дом кабелями. Чудик!..

Приходил как-то участковый, поинтересовался, чем это я занимаюсь. Я провел его по усадьбе, показал свой маленький цех, сказал, что варю мыло. Даже дал подержать в руках только что отлитый кусок.

- Какое-то оно немыльное, - с сомнением сказал участковый.

- Специальное, - ответил я. - Хозяйственное.

- Ну, ладно. Документы в порядке?

- Конечно, - заверил я его.

Потом мы чуток выпили, и он довольный ушел.

Мне нравится здесь жить. Спокойно, тихо. Неспешно занимаюсь своим делом. К концу жизни надеюсь все завершить.

Я хочу спасти свой вид от вымирания. Тут все просто - либо я уничтожу города, либо города сожрут всех нас.

Вы не представляете, сколько может сделать неглупый человек, имеющий достаточно времени, толику упорства, множество друзей по всему свету, с большей частью которых он даже не встречался лично - слава тебе, Интернет! И любящий свою мертвую жену.

Вчера я отправил первый груз за границу. В Нью-Йорк. Две тонны. Шестьдесят коробок моего фирменного мыла - новая улучшенная формула - уже, должно быть, грузятся на транспортный самолет. Следом под видом радиокомпонентов для систем спутниковой связи пойдут взрыватели. Люди, которых я нанял, сделают все, что нужно. Воины ислама, фанатики - они никому ничего не скажут.