Владимир Клименко - Амальгама миров

- Как быть дальше? - спросил я у Овида.

- Не знаю, - простодушно ответил тот. - Я ведь предупреждал, что здесь будет трудновато.

- Это ты называешь трудновато, - голос Людмилы задрожал от возмущения. - Да это ужас какой-то. Как эти на конях налетят! До сих пор страшно.

На Люськиных щеках размазалась не то тушь от ресниц, не то угольная пыль. Она хлюпала носом, но вид имела самый воинственный.

- Не пойду никуда, сами по степи бродите!

- Я же говорил, что тебе лучше остаться.

- Так ведь и не говорил, что здесь такой страх! - нелогично упрекнула Люська.

Паровозный уверял, что больше, чем раз за день, никто к локомотиву не подходит, но мы так и не смогли убедить Люську, что необходимо идти дальше. Пришлось располагаться на ночлег прямо на куче угля, недалеко от топки.

У хозяина нашлась пара старых одеял, и я устроил Люське постель, а сам выбрался на тендер.

Начало темнеть, степь расстилалась вокруг паровоза куда ни посмотри до самого горизонта. Я удивился, откуда же внезапно могли появиться всадники, если им и укрыться-то негде. Но потом вспомнил, что этому удивляться, пожалуй, не стоит. Навидался я уже в Хезитат всякого.

Паровозный выбрался ко мне и примостился рядом. Но разговор не клеился. Я запахнул плотнее плащ и немного задремал, а когда проснулся вокруг лежал снег.

Сначала я не понял ничего.

Легкая метель припорашивала степь, наметая небольшие сугробы около валунов. Низкие облака сплющили пространство. Расстилающийся пейзаж казался безжизненным, как будто мы очутились на другой планете.

Теплый плащ не дал замерзнуть окончательно, но я чувствовал, что основательно продрог, и выбрался с тендера.

В кабине все спали. Даже Паровозный. Не хватало только очередного нашествия чудовищ - они бы взяли нас тепленькими.

- Подъем! - закричал я самым командирским голосом и с удовольствием увидел, как стремительно вскочил на ноги Овид, а Паровозный, толком не сообразив, в чем дело, метнулся к гудку.

Одна Люська продолжала сладко посапывать, а, когда я растолкал ее, томно открыла глаза и отмахнулась от моей руки жестом избалованной фаворитки.

- Вставайте, сони! Хватит дрыхнуть. Рассказывайте, что приснилось.

- Судя по погоде, - зябко передернул плечами Овид, - кому-то из нас приснилась зима.

- Мне не снилось ничего, - признался я.

- Да? А почему снег лежит?

- Кто же его знает? Погода переменилась.

- Так вы, значит, точно не отсюда, - до Паровозного начало кое-что доходить. - Вы из Реального мира, и ваши сны сбываются.

- Мы об этом вчера тебе битый час толковали, - Овид выглянул наружу и плотнее запахнул плащ. - Только ты не верил.

- Дела-а, - бородач подкинул в топку угля. - То-то я гляжу, вроде, не местные.

- А ваши сны разве не сбываются? - в свою очередь удивился я.

- Наши - нет. Мы-то здесь, как говорят колдуны, сами появились благодаря чьим-то снам. Если бы еще и наши сны сбывались, то здесь совсем невозможно было жить.

- И все-таки погода изменилась. Выпал снег, а здесь и без него неуютно. Нет чтобы кому-нибудь приснилось зеркало.

Зеркало, конечно, не приснилось никому. Через десять минут мы хватились, что нет и Хомы.

Паровозный искренне хотел помочь нам, хотя и не понимал, зачем мы вошли в мир, где каждую минуту рискуешь встретиться с чьим-то не очень симпатичным сновидением.

- У нас лучше не зевать по сторонам, - откровенничал он. - Пока вы не спите, мир будет оставаться более-менее стабильным и в нем можно ориентироваться. Но если сбудется сон, тогда... В конце концов невольно вы можете изменить здесь все. Создать город, вырастить пальмы, вырыть каналы. Но можете наделать и такое, что не останется ничего вокруг - одна пустыня.

- А потом сотворить все заново! - восторженно заговорила Люська. Такую страну, такую... Не страну, а сказку.

- Давайте, пытайтесь, - ворчал Овид, спускаясь вниз по лесенке. - А Хому кто искать будет?

Мы вновь вспомнили про табурет и засуетились. Хочешь не хочешь, но следовало идти на поиски. Как видно, никогда не дремлющий Хома проявил инициативу и отправился в самостоятельный поход.

Паровозный, нахмурясь, смотрел нам вслед, пока мы цепочкой, протаптывая снег, потянулись по следам табурета.

- Потом возвращайтесь, - крикнул нам симпатичный бородач и тихо потянул паровой гудок. Локомотив прощально свистнул.

- Это уж как придется, - вполголоса бормотал Овид, тропя путь.

Квадратики следов убегали в сторону, противоположную той, откуда мы пришли вчера. Зачем Хома пустился на поиски приключений в одиночку непонятно.