Владимир Клименко - Амальгама миров

- Тогда давайте быстрее уходить отсюда в следующий мир, - предложил я.

- Везло раньше, повезет и теперь, - тоном завзятого фаталиста увещевал я своих спутников. - Людмилу оставим здесь, а сами - вперед.

- Вперед, но куда?

Мы задумались.

- Перечисли оставшиеся миры, - попросил я наконец.

- Вон та дверь ведет в мир Упущенных Возможностей. Знаете, Мастер, когда есть вариант поступить как-то по-другому и мы не делаем этого. Это очень сложный мир, потому что варианты множатся в нем, как в галерее зеркал. Там можно переживать одну и ту же ситуацию десятки раз, и каждый раз по-новому.

- Следующий мир - мир Зеркальной Магии. На зеркалах слишком много гадали и слишком много отгадывали. Это страна колдовства. В ней можно попытать счастья. И вполне вероятно, что мы там найдем оставшиеся осколки.

- Осколки, но не все зеркало целиком.

- Целиком уже не получится, - не выдержал и встрял в разговор Хома.

- Ладно, - мне оставалось только подвести итог. - Самая большая вероятность восстановить входное зеркало, как я понимаю, только в мире Вещих Сновидений. Значит, выбора у нас нет.

- Отправляйтесь хоть куда, но я не согласна ждать вас здесь, - подала голос молчавшая до этого Люська. - А вдруг с вами там что-нибудь случится? Вы не думайте, я выносливая.

- Решайте, Мастер, - Овид демонстративно отошел в сторону. - Ваше слово здесь закон.

- Ведь все равно не послушается, - я с сомнением посмотрел на Люську. - А нам здесь задерживаться нельзя. Так что пойдем в эти сновидения и хоть отоспимся всласть.

Едва шагнув за дверь, мы оказались в пологой, как блюдце, ложбинке. Чахлая трава, каменистая почва. Безразличное небо цвета застиранной простыни провисало над скучным миром, и, поднявшись по склону, я увидел бесконечную степь с редко разбросанными по ней валунами.

Куда ни посмотри - всюду одно и то же.

- Ну и в какую сторону пойдем? - задал я бесцельный вопрос.

С таким же успехом можно было спросить, не хочет ли кто-нибудь чашечку кофе.

- Здесь вначале всегда так, - Овид угрюмо оглядывал горизонт.

- А потом?

- А потом по обстоятельствам.

Я обошел вокруг ложбинки, понимая, что найти, когда это понадобится, выход из мира Вещих Сновидений будет трудновато. Запоминающиеся ориентиры отсутствовали.

Слабый ветер раздувал полы наших плащей. Я немного подумал и направился навстречу движению воздуха - единственному движению, которое можно было здесь ощутить.

Мы шли, сохраняя молчание, час или два. Вокруг не менялось ничего, и я даже начал подумывать, не дурачил ли меня Овид, рассказывая о поджидающих опасностях.

- Ты говорил, что здесь всегда так вначале, а потом мир меняется. Для этого нужен сон?

- Не обязательно. Просто эта степь достаточно спокойное место. Тем не менее мир вполне населен. Увидев сон, мы лишь добавим к уже существующим новых обитателей.

Я только захотел сказать, что нечего нам тогда шляться по степи в поисках приключений, надо остановиться и попытаться, чтобы кому-то из нас приснилось зеркало, как впереди, далеко-далеко, возник неясный силуэт какого-то здания или огромного механизма.

От крохотной с такого расстояния трубы тянулся косой шлейф черного дыма.

- Пароход! - закричала, как потерпевший кораблекрушение матрос, Люська. - Впереди - пароход!

- Почему бы не самолет, - буркнул грубый Овид. - На паровой тяге.

- Где пароход, где? - подпрыгивал низкорослый Хома.

Я присмотрелся внимательнее, и наконец меня осенило.

- Да это паровоз. Обыкновенный паровоз. Значит где-то там железная дорога.

- Может быть, - засомневался Овид. - Только я что-то ничего подобного не припомню.

- Тогда не было, а сейчас появилось. Давайте подойдем ближе.

Подходить ближе Овиду явно не хотелось, но я не видел ничего опасного в неожиданно появившемся паровозе и, воспользовавшись правом старшинства, увлек группу за собой.

Чем ближе мы подходили к паровозу, тем внушительнее становились его размеры. В реальной жизни таких громадных локомотивов мне встречать не доводилось, такой мог только присниться.

Покрашенные красным суриком колеса достигали почти трехметровой высоты. Тендер был необъятен, как морская баржа, а трубе могла позавидовать любая районная котельная.

Выглядел паровоз зловеще.

- Ну как, нравится? - в голосе Овида слышалась явная ирония, и это придало мне решимости.

- Нравится! - сказал я, тут же пожалев об этом, так как теперь ясно увидел, что локомотив стоит на обрубках рельсов чуть длиннее его самого.