Владимир Клименко - Котёл колдуна

- Скажешь тоже, - Павел недоверчиво покосился на Тима. - Ты что же, будешь жить вечно?

- Если захочу. Колдун вот не хочет.

- Ему что, надоело?

- Сложно все это, - веселые искорки в глазах Тима погасли. - Об этом я и сам хотел бы спросить у Алабеллы, но, наверное, не решусь. Колдун, кстати, так и не осмелился. Но ты так мне и не ответил, зачем идешь к Алабелле.

- Сам бы хотел знать. Когда я разговаривал с Китоврасом, он сказал, что миссия его народа быть наблюдателями. Мы же до сих пор бьемся над вопросом, зачем живет человечество. Мало того - спорим: одиноки во Вселенной или нет. Хотя, по-моему, и ежу понятно, что не одиноки, а лишь дики и необразованны. Не потому ли тысячелетиями пытаемся решить вечный вопрос: в чем смысл жизни? Ответов, разумеется, столько же, сколько и спрашивающих.

- Ага, понятно. Значит ты приходишь к Алабелле и прямо с порога спрашиваешь - в чем смысл жизни. Проблема в один момент разрешается, а дальше ты несешь полученные знания человечеству, избавляешь его от сомнений невежества, и...

- Ах, так! - Павел внезапно вскочил и бросился на Тима. Издеваешься! - Он шутливо ухватил Тима за плечи и прижал к земле. - Колдун несчастный!

Павел так и не понял, что произошло в следующую минуту. Он вдруг почувствовал, как его тело мягко подбросило в воздух. Сколько он теперь ни пытался дотянуться до Тима, ничего не получалось. Павел висел горизонтально к земле и, как пловец, разводил руками. В полутора метрах под ним лежал Тим и заливался мальчишеским хохотом.

- Отпусти! - взмолился наконец Павел. Шутка ему не понравилась, уж слишком беспомощными и унизительными казались его попытки вернуться в прежнее положение. - Хватит!

Тим всхлипнул еще раз, подавив последний смешок, и Павел тяжело рухнул на охапку сена. От ульев к расшалившимся парням мелко семенил домовой, в руках он держал деревянную миску с крупно нарезанными ярко-желтыми сотами.

- Никишка! - воскликнул Тим и сел, обхватив руками колени. - Вот Павел интересуется, как тебе здесь живется. Его, кстати, сильно смущает твое инопланетное происхождение.

- Придумаете тоже, - почему-то рассердился Никишка. - Я вам что, Китоврас? Это он туда-сюда шастает, а мы, домовые, испокон веков тут живем.

- Так ведь не всегда жили, а пришли когда-то по Коридору.

- Ну пришли, - неохотно согласился домовой. - Только очень давно. И, значит, поселились. Нам здесь понравилось. Теперь уже и не помнит никто когда. Люди и домовые всегда вместе жили. А, может, это не домовые, а люди на Землю пришли, - осенило внезапно Никишку. - Очень даже запросто, - он поставил миску между ребятами. - Вы лучше мед ешьте, он сильно полезный, тогда и вопросов будет меньше.

Павел выбрал квадратный, истекающий медом кусок и с наслаждением откусил. Мохнатая пчела истерически взвизгнула над самым ухом, и он добродушно отмахнулся, занятый лишь тем, чтобы мед не капал на землю.

По утрам озеро окутывалось туманом.

Белая пелена стояла над водой, заполняя пространство между горами.

Потом налетал ветер.

Он взвихривал туман, и тот, словно пар от кипящей воды, поднимался вверх, надолго застревая в густых кронах деревьев, покрывающих каменистые склоны.

Глядя на клубящееся туманом озеро, Павел вспомнил старое алтайское название этой местности - Котел колдуна - и в очередной раз подивился точности сравнения.

Ждать до полудня, когда солнце окончательно прогреет воздух и туман рассеется, Павел не захотел. Впереди - трудная дорога, важен каждый час. Как он ни рассчитывал свой маршрут, все равно выходило, что хотя бы одной ночевки не миновать.

Временами тропа терялась между деревьями и тогда приходилось возвращаться. Павел ругал себя за непредусмотрительность - ну что ему стоило захватить из дома компас.

Вчера он попытался объяснить Китоврасу, что компас ему необходим, но тот лишь сожалеюще развел руками, а потом торжественно вручил Павлу арбалет и пять длинных стрел в легком металлическом колчане.

Арбалет, несмотря на то, что производил впечатление массивного и грозного оружия, весил совсем немного, но зато был слишком велик, нести его в руках неудобно, а, закинутый за спину, он постоянно цеплялся за ветки, и Павел даже пару раз подумал, не оставить ли его где-нибудь под камнем, но вспоминал дакинь и тогда, успокаивая себя, гладил рукой хромированное ложе.

Вчера, обучая Павла пользоваться арбалетом, Китоврас устроил пробные стрельбы.

Стрела, лишенная грозного наконечника, легко ложилась в продольную ложбинку, пневматический затвор до упора оттягивал тетиву, а спуск был так мягок, что выстрелить смог бы и ребенок.