Валентин Юрьев - Отбросы

Старик пролетел какой-то озабоченный, обычно он треплет меня по волосам, щекотно и приятно и говорит какую-то фу-фу, смысл которой я не понимаю, но становится весело. А сегодня все дядьки какие-то заверченные, летают, суетятся, в столовой пусто, пожрали и смылись, всё. А мне драить эти пакеты, чтоб они пропали. Кому они нужны? Да ещё уроки эти…

— Чуча, чего капитан сердитый?

— Он устал, много дел сегодня.

"Как все существующее на Земле живет одним и тем же количеством газов, жидкостей и твердых тел, которых никогда не убывает и не прибывает (не считая падения аэролитов), так и мы можем вечно жить взятым нами запасом материи".

Не, я ни фига не понимаю, неужели надо было сто лет назад открывать такие открытия? И ежу понятно, сколько у тебя есть, уж больше не будет.

Дел у них много! Дел всегда много, ну вас всех!

— Чуча, а где Сперк?

— Сперк на дежурстве.

— Каком дежурстве? Он же в утро?

— Сперк на дежурстве.

— Дура ты сама! Скажи ему, что он дурак и если ещё будет лизаться, я ему соли сыпану в кисель!

— Разговоры на дежурстве запрещены.

— А чего ж ты со мной треплешься? Я ведь тоже на дежурстве.

— Ты ещё не прошла Ритуал и считаешься ребёнком.

— Ах, ребёнком, тогда сама чисть эти вонючие пакеты.

— Ты можешь позвать родителей для выполнения твоего трудового задания, если не справляешься.

— Ну, ты и зануда! Читай вслух тогда, я пакеты соберу, а экран убери.

— Читать этот же текст?

— Ну ты чё, тупая совсем? Конечно этот.

— С какого места?

— Где я кончила, "Земля породила человека…"

— Земля породила человека, здесь он имеет все необходимое для жизни. А космос ему пока чужд, в космосе для него ничего нет, и почти все он должен брать с собой..".

— Чуча, а где ма?

— Твоя мама работает у себя в ячейке.

— А чё она делает?

— Содержание работы секретно. Третий уровень.

— Да хоть пятый! Она же днём там была, упарилась?!

— У неё срочная работа.

— Да вы чё, чокнулись все, что ли?! У всех работа! Читай дальше…

— "Человек потребляет в сутки восемьсот граммов кислорода, семьсот граммов сухой пищи, нуждается в восьми литрах воды, из которых два должны быть питьевой…."

— Ага, а мне тут драить! Они сожрали свои восемьсот грамм и по койкам, а мне учить ещё…. Чего молчишь, давай дальше…

— "Элементарные расчеты показывают, что, если основываться на запасах всего необходимого и не заниматься воспроизводством его на борту, полеты к дальним планетам будут неосуществимы. "

— Всё, надоело! Стой, не читай больше. Я такие слова всё равно не запомню, " воспроизводство на борту", только и так всё понятно, хочешь жрать, вкалывай. Слушай, а на танцах есть кто-нибудь?

— Танцы отменены. Сегодня введен особый режим. После работы ты должна переместиться в свою ячейку. Свободные перемещения по станции запрещены. Все были оповещены об этом.

— А что случилось?

— Станции угрожает опасность.

— Какая опасность? Чё ты пугаешься? Почему ма ничего не сказала?

— Тебе ещё не надо знать всё, что происходит.

Хоть плачь. Даже слёзы появились, но ненадолго. Чёртовы пакеты! Конечно, как делать, так большая. И танцы тикнулись. Ещё новости, опасность какая-то, это в пустом то пространстве, как говорил Учитель, где даже газа нет, и вдруг опасность! Врёт, наверно, надо у Гесса спросить, он в охране и всё должен знать.

— Чу, позови Гесса.

— Есть вызвать.

— Это я, Гесс. Ай, чего тебе?

— Гесс, чего случилось? Все суетятся, а ничего не говорят.

— Да я сам толком не знаю, новый режим ввели, ты смотри, не суйся, куда не надо, а то твоя Чуча вдует тебе в ухо, не обрадуешься, и не посмотрит, что ты Свободная.

— Гесс, миленький, а чё случилось то?

— Да говорят, бомба какая-то к нам летит, я записался ставить сеть в косме, меня возьмут, я уж там не раз был, не старикам же в косме ходить.

— Значит, мы не увидимся сегодня?

— Не знаю, надо у Балды спросить, может в тренажерку сходим?

— Я не в графике.

— Да как нибудь, может пропустят. Эй, Бал, в тренажерку можно по режиму?

— В тренажерный зал можно ходить по графику. Если будет свободное время, посещения разрешены.

— Вот, чучело, так ответит, что и не понять, но вроде можно, давай прилетай. Конец связи.

Вот опять. Один раз глаза чуть не спалил и опять лезет. Чего ему в этом жутком косме? Никогда бы не согласилась.

Письмо

Крохотный клубочек из простой нитки, размером с горошину медленно летит в воздухе и запутывается в складке ткани. Я уже сотый раз смотрю на этот полёт и не верю ещё, что это возможно. И что это так просто!…