Валентин Юрьев - Отбросы

В конце концов принимается решение: сделать нить, на нить наклеить куски плёнки, всё это намотать на катушки, а потом дать станции небольшое ускорение и сразу размотать нити с нескольких тысяч катушек, а для натяжения подвесить к концам нитей по камушку, отбитому от скалы у Глаза.

Это образует в пространстве подобие сети. В конце концов, материала мы не много теряем от такой работы. Сеть будет немножко отражать свет и радиоволны, издалека это будет похоже на наш Ковчег, пусть бомбят её, а подойдя ближе враги и сами не решатся применять ядерные ракеты, боясь повредить свой транспорт.

А за это время станция отойдёт от этого места на десяток — километров в сторону и затаится и мы ещё посмотрим кто кого.

Нам тоже есть, чем защититься….. Чего-то я расхрабрился! Как раз защищаться-то и нечем, один лазер против метеоритов, так он даже скафандр не пробьёт!

Я просто радуюсь тому, что никто не сдаётся.

Старик ещё раз напоминает, что введён режим семнадцать и это не обсуждается. Запрещены выходы в косм, кроме крайне необходимых, станция окутывается защитой, замолкают системы утилизации, из которых время от времени что-нибудь да вылетает облачком газа или пустой оболочкой. Запрещается болтанка зэков по станции без охраны, короче, вводится полувоенный режим.

Разговоры тянутся до ужина, который проходит гораздо веселее завтрака, так как печь отремонтирована, хлебцы хрустят, суп пахнет супом, а котлеты не растекаются киселем, а имеют симпатичный вид и форму.

**это — я

В обычный день я бы сел играть с кем-нибудь или бренчал бы на клавиках, заменивших и гитару и все другие инструменты, можно было бы и танцы устроить, которые здесь очень уморительны, можно вертеться в любой плоскости пространства, партнёры держатся вместе, не отпуская рук, иначе они разлетятся по стенам, грозя всем разбитыми носами.

Но не до того. Предстоит ещё понять, как и куда уходит совершенно секретная информация. Плохо, когда враг притаился и замышляет что-то. Особенно же плохо, когда врагов — несколько, причем, один — внутри, а второй — снаружи.

День 1234-й

— Сэр! Мы потеряли их!

— Что значит, потеряли? Как можно потерять железную дуру размером два километра, которая неподвижна как пустая бочка?!

— Сэр, она пропала на локаторе и не фиксируется оптикой уже в течение двух часов, мы думали, аппаратура неисправна и посылали тест зонд, аппаратура в порядке, сэр!

Капитан молод и красив. Красив той особенной юной упругой красотой, которая не требует ничего для своего поддержания, позволяет выполнять любые жесты и принимать любые позы, и он знал это и любил своё тело и был очень честолюбив.

Ему поручили найти в пустоте летающую могилу с убийцами и он найдёт её. На таком корабле, какой ему доверили, можно было найти всё, что угодно.

Это один из первых кораблей с ядерным двигателем, у него нет этих древних ужасающих баков с горючим, которых хватало всего на год жалкой прогулки вокруг тёплой планеты.

И не ужасающее пламя, сжигающее само себя вырывалось из-под днища ракеты, а яркая вспышка света, когда там взрывался маленький шарик ядерного топлива.

Маленькая бусинка пролетая в перекрестье лучей мощных лазеров в мгновение превращалась в сгусток энергии толкавшей чудо техники вперёд.

Бусинок было в запасе очень много и сами по себе они были совершенно безопасны. Зато опасны были ядерные боеголовки самых разных калибров, эти могли разнести в пыль не одну летающую галошу любого размера, но приказ был другим: найти, уничтожить всех уголовников, персонал запереть и дать сигнал о выполнении.

Он не знал точно, кому нужна рухлядь полувековой давности, этот бледный скелет смевший летать и напоминавший ему по рассказам ступу бабы-яги из древних, сказок. Но знал, что вся его карьера зависит от выполнения этого странного задания.

В крайнем случае ему разрешалось уничтожить весь персонал станции, и он нисколько не сомневался, что даст своим мальчикам сделать это. Наверняка за двадцать лет полёта все они скурвились и сжились с уголовниками или впали в маразм или просто повымерли от старости и болезней.

— Запустить три боевых в том же направлении с расхождением две сотых градуса и зафиксировать! Во время вспышки их должно быть видно, как бы они ни маскировались! Устройство наведения отключить.

— Есть, сэр!

Экипаж был хорош. Юный капитан сам их отбирал для своего корабля, поэтому не было у него ни одной мерзкой морды, как это бывает в обычных войсках, все мальчики были ему симпатичны и хороши как братья. Даже рост у них был почти одинаковым, чтобы не было никакой психологической разницы, все были похожи как родные, никаких чёрных, не потому что он их не любил, а для того, чтобы никаких расовых инцидентов не могло и возникнуть.