Владимир Колин - Онейрос

Отказавшись, несмотря на наши настоятельные просьбы, сказать, что он делал в это довольно позднее время, Салдатор Вали выразил надежду на то, что обсуждаемый нами сон не окажется последним и на следующую ночь пожелал нашим читателям настоящего кошмара.

(Деликатно проведенные расследования позволили нам установить, что в этот час почтенный художник, будучи в подпитии, находился в обществе красавицы герцогини А. де О.

Наконец, профессор Жара Абол с невропатологического отделения Медицинского института считает, что "перед нами-коллективный психоз, которому-признаюсь,-поддался даже я. На самом же деле никому ничего не снилось".

Стремясь сохранить свою всегдашнюю объективность, наша газета сочла своим долгом воспроизвести три приведенных выше мнения, представляя многочисленным читателям сделать собственные выводы. Все же считаем нужным напомнить, что лишь Бонвис[ Слово образовано от латинских ban (хороший) и vis (сон). (Прим, переводчика.)] - производство знаменитых заводов Гар энд Гу - доставляет каждому и в любой момент приятные сны, а Синевис [ Sine без (лат.); синевис - "без сна". (Прим.переводчика.] - новый препарат того же завода, пользующегося мировой известностью, научным образом препятствует образованию снов. Смотрите с полным доверием сны Гар энд Гу! Спите без сновидений, сном Гар энд Гу! Только препараты Гар энд Гу обеспечат вам свободный сон!

Подобные статьи имели счастливую способность успокаивать страхи людей, которые, подобно мадам Месал, испугались сна как ужасного предзнаменования.

Все видели один и тот же сон, все его комментировали и, так как никто не хотел пропустить возможный следующий сон (как видно отсюда, мнение профессора Синга было принято далеко немногими), на следующую ночь все терезианцы легли очень рано, к отчаянию содержателей ночных баров. Беспрецедентный случай: ни один из граждан, заранее раздобывших билеты на спектакль кабаре "Веселые совы", не явился на него, и в 23 часа Терезия казалась столь же пустынной, как в самые печальные военные ночи. В полном восторге были лишь аптекари, за несколько часов распродавшие свои запасы снотворных: не привыкшие ложиться рано, люди, страдавшие бессоницей, страховали себя от нее.

И в 3 часа 47 минут - точно так же, как и в предыдущую ночь - всем приснилось, что они находятся на Площади независимости. Госпожа Месал стояла рядом с господином Дуста и со всеми остальными клиентами табачной лавочки, господин Дуста видел себя рядом с генеральным директором, дружески ему улыбавшимся.

Атмосфера была, как в день национального праздника, и никто не помнил, чтобы когда-нибудь переживал чтонибудь подобное. На площади, видевшей падение головы Каспора XVIII, знаменитая кинозвезда Аспа Ларена танцевала с каким-то бродягой, а Граф де Терезия - со старой продавщицей каштанов. Господа Гаран и Модильон возглавляли веселый хоровод, в котором кружились все пощаженные ревматизмом привратницы, студенты Каспорианского университета, королевы стриптиза, бородатые художники и сам Варен Тумба, апостол литературы отчаяния, все разочарование которого куда-то испарилось.

Сквозь шумную толпу пробивался господин в цилиндре, раздавая направо и налево горячие рукопожатия.

Узнавая его, люди дружески ему улыбались, пропуская вперед, и господин в цилиндре скоро оказался в центре площади, перед обелиском, на который начал взбираться с ловкостью настоящего циркача. Огромная толпа следила за ним в восторженном молчании, и когда председатель Совета Министров (ибо это был он) достиг верхушки обелиска, загремели рукоплескания и раздалось громкое "ура". Председатель снял цилиндр и раскланялся с публикой. Но приветственные возгласы не прекратились; тогда, надев цилиндр, господин в вечернем наряде начал посылать всем воздушные поцелуи, что вызвало уже поистине бредовый взрыв безумного энтузиазма. Шляпы различных форм и фасонов, шапки и береты взлетали в воздух, не долетая, однако, до улыбающегося должностного лица на обелиске. Наконец он сунул руку в карман, вынул револьвер и нажал курок... вспышки разноцветных огней бросили свои веселые отблески на лица людей, толпившихся на площади.

- Дорогие друзья, терезианцы и терезианки! - крикнул председатель, и его голос был услышан во всех концах площади, хотя никто не видел установленных на ней микрофонов и усилителей. Будем любить друг друга! Будем веселиться! (сноп огней). Я люблю вас и я весел! (сноп огней). Да здравствует любовь! (сноп огней). Да здравствует веселье! (сноп огней).