Журнал «Если» - «Если», 2011 № 02

К удивлению Мины, в окнах ее дома виднелся отблеск желтого света, отраженного от гофрированного железа внутренней стены. Неужели кто-то из родителей уже вернулся? Однако войдя, она увидела, что лампочку включили не Нга и не Баба, а ее брат Рафаэль.

— Ты с ума сошел? Она что, была включена у тебя весь вечер? — Мина отвесила ему подзатыльник. Теперь ей приходилось вытягиваться вверх, чтобы это проделать. — Ты же знаешь, сколько стоят аккумуляторы!

— В темноте мне было одиноко. — На нем была черная, слишком тесная для него футболка, перешедшая от сестры по наследству, и на мгновение Мине показалось, будто брат может полностью исчезнуть, если свет погаснет.

— Откуда у тебя взялось время на одиночество? Ты помыл пол, принес воду? Нга же сказала тебе!

— Носить воду — женское дело.

То есть он пренебрег своими обязанностями и провел весь день, забавляясь с шахматами. Доска стояла на столе, и Мина не сомневалась, что расстановка фигур могла бы заинтересовать любого знатока. Рядом, раскрытая, лежала одна из книг Баба — толстенный затрепанный том с загнутыми уголками страниц, с диаграммами и замысловатыми символами, обозначавшими ходы. Книга была на каком-то иностранном языке, может быть немецком, но, по-видимому, Рафаэль мог разобраться в ней и не понимая слов. Мимо доски, словно крошечные смертные, безразличные к битве богов, колонной маршировали муравьи — их интересовала лежавшая на столе апельсиновая корка. Еще не успев поставить сумки на пол, Мина двумя пальцами схватила ее и вышвырнула за окно.

Женское дело… Ее тень падала из окна на улицу, настолько узкую, что силуэт головы виднелся на осыпающейся оштукатуренной стене дома старой мадам Сумах. Руки бесконечно вытягивались, словно плавящиеся пластмассовые части компьютеров, которые они сжигали на помойке, чтобы добыть из них медь. Мина закрыла глаза, чувствуя, как сумки в руках тяжелеют, превращаются в груз двух мужчин в ее семье, тянущий ее вниз.

— Ну хорошо. Дай сюда лампу. Мне все равно нужно выйти в туалет.

Она огляделась в поисках, куда бы поставить сумки, и тут в дальнем уголке ее мозга несмело блеснула идея. Она поставила одну сумку на пол, освобождая руку для лампы, но вторую, где лежала говорящая машинка, прижала к телу.

Туалет был занят, и, дожидаясь своей очереди возле рваного голубого одеяла, которое они использовали в качестве занавески, Мина пыталась раздуть в пламя искорку мелькнувшей у нее мысли. Рафаэль сейчас проживал тот продолжительный период, который дозволяется мужчине, прежде чем он волей-неволей станет взрослым. Женщинам приходится с ним нянчиться, он получает лучшие куски. Затем в один прекрасный день взойдет солнце — и он станет солдатом, попрошайкой, начнет нюхать клей или околачиваться на перекрестках; он превратится в источник опасности или досадную помеху.

Дождавшись своей очереди, Мина уселась и вытащила электронного зверька из сумки. Она провела пальцами по его шерсти, вглядываясь при свете лампы, но, похоже, у него не было никакого выключателя.

— Проснись, — наудачу шепнула она и тут же укорила себя за глупость, осознав, что сказала это на сусу. — Reveille-toi.

Глаза игрушки не были закрыты, но тут они вдруг ожили и задвигались.

— Привет еще раз, — громко произнес зверек. — Где мы, в школе?

— В школе? Нет, это туалет возле моего дома. Ты не мог бы говорить помедленнее и немного потише, пожалуйста?

— А, ты вернулась домой на ланч? — Игрушка заговорила тише, но не так, как если бы понизила голос, а словно он вдруг зазвучал откуда-то издалека. — Однако уже второй час. У тебя будут большие неприятности. Тебе лучше поспешить обратно в школу, и как можно скорее. Меня можешь оставить дома — приносить меня в школу запрещено правилами.

— Месье, вы ошибаетесь. В Калифорнии, может быть, действительно уже за полдень, но тут другой часовой пояс. И я все равно не хожу в школу.

— Ты должна ходить в школу, — обвиняюще произнесла машина. — Ты ведь еще не взрослая. Я умею различать такие вещи. — Ей показалось или зверюшка действительно недовольно поджала губы? Право же, ничего милее и представить невозможно! — Тебе ведь около пятнадцати, верно?

— Мне шестнадцать. Но здесь все не так, как в Калифорнии. У нас не все богачи. У моей семьи нет денег, чтобы платить за школу, а если бы они и были, то учиться послали бы брата, а не меня.

— А-а, понимаю. — Существо очаровательно склонило пурпурную головку. — Но тем не менее ты должна ходить в школу. Когда я вернусь в Калифорнию, то уже не смогу тебе напомнить, но ты все равно не вправе забывать об этом.