Александр Колпаков - И возгорится солнце

Он опять взглянул на город, на панораму строительства. Кольцевое тело Космотрона, подобное гигантскому валу, уходило от ГАДЭМа на запад, к Сумеречному поясу, за которым лежало царство мрака и холода. Да, машина созидания пущена, и ее не остановить.

- С такими методами далеко не уедешь,- продолжал ворчать Цыба.- Сидят себе в Эвенкоре и руководят по космофону, а на Меркурий их не затащишь арканом. Потому и частые неполадки...

- Ты думаешь, в этом дело? - заметил Соколов.- Вряд ли. Беда в том, что передоверили все электронным машинам. А здесь нужен живой человеческий ум...Он помолчал.- И такой ум есть. Это Кедров.

- Не знаю такого! - сказал Цыба.- Все они хороши! Одно слово - корифеи... Теоретики.

- Слушай!-неожиданно взорвался Соколов.-Не будет по-твоему! Тебе и твоим друзьям из Эвенкора хотелось бы прикрыть все это? До лучших времен?..

Цыба поглядел на него вызывающе:

- А хоть бы и так! Да, я считал и считаю, что Космотрон - преждевременная затея.

- Вот, вот...-саркастически улыбнулся Соколов.-Знакомая песня. Я слышал ее восемь лет назад. Не выйдет!..

Их спор был прерван мелодичным сигналом видеотелефона. Цыба включил экран. На нем возникло усталое лицо Дайна, начальника строительства. Найдя глазами Соколова, Дайн кивнул ему и спросил:

- Ты, кажется, собирался на Ночную сторону?

- Собирался,- ответил Соколов, насторожившись.

- Придется подождать.

- Да, слушаю,- несколько удивленно проговорил Соколов.

- Покажешь трассу одному человеку. Ты его знаешь.

- Кедров?! - Соколов даже шагнул вперед.- Он здесь?

- Ракета на подходе,- сказал Дайн.- Договорились?

- Конечно!

Дайн опять кивнул, и его изображение медленно растаяло.

- А-а! - сказал Цыба.- Вот в чем дело. Этот Кедров все-таки не унимается. Даже сюда прикатил.

- Ты же его не знаешь? - ехидно заметил Соколов. Цыба передернул плечами и отвернулся к обзорной стене. В западной стороне неба уже показалась ракета, о которой говорил Дайн,-необычный корабль, похожий на диск, распиленный вдоль и обращенный выпуклостями внутрь. Слабо мерцал его прозрачный сферический корпус, втиснутый меж половинок диска. Корабль медленно падал на равнину Космотрона.

- Странно?! - с недоумением сказал Цыба.- Это не рейсовая ракета. Я еще таких не видел. Как думаешь, что за аппарат? - обратился он к Соколову.

Не отвечая ему, Соколов быстро пошел к шлюзовой камере.

Корабль-диск совершил несколько кругов над Концевым Параболоидом, по наклонной ринулся вниз и замер в пространстве, едва не задев купол башни. Соколов так и не успел надеть скафандр, наблюдая за диковинным кораблем, вокруг которого мощно пульсировал голубой ореол. Но вот он угас, корабль приземлился. Раскрылся люк. Да, так и есть. Он узнал Кедрова. "А кто с ним?" -подумал Соколов, глядя на большую группу людей, шедших вслед за Кедровым.

Щелкнул автомат, открывающий первый тамбур, со звоном ушла в пазы внутренняя дверь. Гости с Земли вступили в башню. Неторопливо сняли шлемы.

- Здравствуй, Кедров! - сказал Михаил неуверенно. - Ты меня помнишь? - Он с тревогой всматривался в Кедрова: что-то странное в его лице привлекало внимание. Но что?.. Михаил поглядел внимательнее. В глазах, в чертах лица Кедрова застыло огромное напряжение: он не щадил себя.

Кедров чуть наклонил крупную лобастую голову (он был высок и худощав, выше всех присутствующих), некоторое время разглядывал Михаила удивительно проницательными глазами. Потом сделал пальцами характерный жест у виска, словно отгоняя какие-то навязчивые мысли, и басом спросил:

- Ты Соколов?

Михаил подтвердил.

Тогда Кедров схватил его за руку и потащил к выходу. Ничего не понимающий Михаил даже не пытался сопротивляться. Кедров, подавая ему скафандр, шлем, перчатки, быстро говорил:

- Вспомнил... Ты прокладывал трассу по Ночному Меркурию? Восемь лет назад? Да, да... Это там авария? Так едем быстрей! Мне необходимо посмотреть своими глазами. А это... - он махнул в сторону прибывших с ним людей, - инспекция... Комиссия Совета Энергии... Хотят законсервировать Космотрон. Оставить дело будущим поколениям. Слепцы!.. Едем!

- Постой, постой, - оглушенный потоком его слов, Михаил принимал вещи и складывал их на левую руку. - Какая комиссия? Почему законсервировать?

- После, после - отмахнулся Кедров. - Едем!

- Нет, погоди, - сказал Михаил.- Вот идет Дайн. Отовсюду к башне спешили меркурианцы - операторы, энергетики, монтажники, планетологи, кибернетики. Грузно переваливаясь в фотоэлементном скафандре, вошел Дайн. Его усталое лицо было озабочено больше, чем всегда. Откинув шлем, он пожал Кедрову руку и сказал: