Журнал «Если» - «Если», 2009 № 11

В строю чудовищ оказался также безголовый мужчина. Голову он держал в руке и, по словам историка, «кивал своею головой в знак согласия». В числе уродцев значились наброски портретов — скособоченный карлик, большеголовый мутант с чахлым тельцем, несимметричная женщина, которая шла боком, с оборотом в три четверти; ходячий стол, несущий на себе кувшин с цветами и фруктами.

Стол не отбрасывал тень. А кувшин отбрасывал.

Довершал кошмар музыкальный фон — режущая ухо какофония в стиле «техно».

Школьники находились в полуобморочном состоянии. Более или менее осознанно смотрели на паноптикум Чудаков и Подорванный. Первому было интересно наблюдать за живым воплощением мертвого творчества, а второй находил в увиденном нечто родное.

Когда в дрожи забился и Чудаков, историк решил закругляться:

— Но самый главный этап, венчающий творческий процесс, это публикация. Посредством ее общество оценивает труды автора. И здесь вновь нужно отметить значительное упрощение.

Историк развернул ноутбук монитором к классу, подошел ближе, чтобы было видно тем, кто еще мог смотреть, и нажал кнопку «enter». Групповая фотография 12-го «Б» мгновенно появилась на интернет-странице Палеонтологического музея искусства.

Прозрачная стена исчезла, нечисть кинулась на беспомощных подростков…

…Как они выбежали в коридор, никто из школьников не помнил. Запыхавшись, остановились на лестничной площадке. Выпученными глазами смотрели друг на друга, обмениваясь стонами и короткими фразами. Когда из двери вышел историк и двинулся к лестнице, в испуге рванули вниз.

Один Чудаков остался, где стоял.

— Чего убегаете? — удивился историк. — Пойдемте на пятый, там самое интересное.

Подростки сделали шаг назад, к стене с картиной Архипа Куинджи «Полдень. Стадо в степи», закрывая собой пасущихся коров.

— Будет страшновато, — историк перевел взгляд с Чудакова на жмущихся плечом к плечу одноклассников, — но вы взрослые, должны понимать: это — имитация.

— Сам иди, ботаник! — возразил картежник Лёха и показал кукиш.

Класс загудел. Историк развел руками:

— Ну что ж, раз никто не хочет…

— Я хочу, — произнес Чудаков и поглядел вверх, куда вела лестница. — А что там?

— Там — последний павильон экспозиции под названием Homo Ducerus, Человек Ведущий. Это следующее звено творческой эволюции. Материалы чисто предположительные — вещественных доказательств вид пока не оставил.

Чудаков пошел наверх, но его остановил Подорванный:

— Ты это… отдай книгу-то!

Нехотя сняв футляр с пояса, Чудаков достал электронную книгу, посмотрел на нее в последний раз и передал Подорванному. Читать ее двоечник, ясное дело, не будет. Закачает туда игрушек — и все дела. Устройство последней модели, чтение текстов в ней лишь одна из функций. Еще можно смотреть фильмы и слушать музыку.

Подорванный схватил добычу и упрыгал, стуча костяшками пальцев. Его длинные руки, кривые ноги, сутулая спина и выдвинутая вперед челюсть смотрелись весьма органично в стенах Палеонтологического музея. На площадке засуетились другие представители 12-го «Б». Дружно пошли вниз. Одни передвигались без помощи рук, иные опирались на передние конечности, волоча зад.

У центрального входа их ждала прямоходящая учительница и заросший шерстью охранник с дубинкой на поясе.

— А где Чудаков? — спросила учительница, сверяясь с журналом.

— Пошел на пятый этаж! — наперебой заговорили одноклассники.

— Понятно. — Учительница сделала в журнале пометку и еще раз пересчитала класс по головам. — Так, а Подорванный где?

Историк и Чудаков подошли к залу на пятом этаже.

— Вы говорили, что человечество откатилось на ступень назад, — спросил Чудаков, поправляя пустой футляр. — Значит, следующим этапом снова будет Человек Разумный?

— Напоминаю, мы говорим не о биологической, а о духовной эволюции. Homo Ducerus — ориентир для тех, кто ценит чистое искусство, творчество ради творчества. Но таких в наш музей попадает мало, до пятого этажа редко кто добирается.

Историк занес ключ над замком.

— Ты станешь совершенно другим человеком, которому будет сложно вписаться в современную эпоху. — Экскурсовод посмотрел на Чудакова с жалостью. — Еще не поздно отказаться, подумай.

Чудаков расправил плечи, уничтожая комичность прямоходящей фигуры, над которой посмеивались одноклассники. Он точно знал, что вернется из будущего в настоящее и будет опять экономить на завтраках, чтобы через год купить новую электронную книгу.