Журнал «Если» - «Если», 2009 № 11

На работе в среду Роберт все еще ощущал слабость, нос был по-прежнему заложен, и у него болела голова. По своей давней привычке он вернулся на работу, так до конца и не вылечившись. Взглянув на шкафчик с реактивами, он покачал головой, вспомнив о своей недавней беспечности. Несмотря на все выгоды ускорившихся внутренних часов, он подождет, пока не научится управлять процессом, и лишь потом сделает себе вторую инъекцию.

За столом напротив него сидел Пол, но отодвинув стул подальше, чтобы не заразиться. Коллега обвел взглядом усеявшие стол обертки от гамбургеров и пончиков.

— Кормишь простуду и моришь голодом лихорадку?

— Наверное. — Роберт смахнул обертки в мусорник. — Что-нибудь интересное случилось, пока меня не было?

— Крысы теперь вырабатывают в организме собственные энантиомеры.

— Что? Быть такого не может!

— Ага. — Пол рассмеялся. — Я тоже так сперва подумал. — Он снял очки и повертел их. — Никак не мог понять, почему крысы не замедляются, и решил взять пробы для анализа.

— Ты сказал, что крысы не вернулись к норме? — Роберт вздрогнул. Может быть, его вялость действительно была лишь результатом простуды.

— И вряд ли уже вернутся. Очевидно, — продолжил Пол, помолчав, — энантиомеры работают как шаблон для естественной выработки нейромедиаторов. — Он задумчиво взглянул в окно. — Но я этого не понимаю. Если нейронные часы настолько легко ускорить, почему это не стало биологической нормой? В чем эволюционное преимущество более медленного существа?

— Ему надо меньше еды, — ответил Роберт.

Пол перевел взгляд на него.

— Да, точно. Крысы едят гораздо больше корма, чем прежде. Фактически… — Он надел очки и уставился на забитый обертками мусорник. Потом резко повернулся к Роберту.

Тот уставился на свои руки, избегая взгляда Пола.

— Что, и ты?! — воскликнул Пол.

— Есть ли способ выключить этот эффект?

— Пока не знаю, — ошеломленно пробормотал Пол. — Зачем ты это сделал?

— Из любопытства. — Роберт стиснул кулак. — И я предполагал, что эффект окажется временным.

— Мне тоже было любопытно. Ноя ни за что не пошел бы на такой риск.

— Наверное, у меня имелось больше стимулов.

— Это из-за фехтования? — Лицо Пола стало суровым. — Олимпийские игры. — Он медленно выдохнул. — Такое мало отличается от приема стероидов.

Роберт шлепнул ладонью по столу:

— Причина была не в препарате, повышающем скорость реакции. Я ведь ученый.

— Конечно, — отозвался Пол.

— Да, так! — Роберт вскочил. В последнее время он делал это часто. — И в любом случае энантиомеры не входят в список запрещенных препаратов.

— Значит, их следует включить.

— Почему? — Внезапно вспомнив о своей упорной простуде, Роберт оперся о стол. — Я лишь… использовал генную терапию, желая обрести то, что «фехтовальщик Икс» обрел естественным путем. Что в этом плохого?

— Ты сделал себе инъекцию. А это не генная терапия.

— Но могла ею быть.

— Все это ставит меня в неловкое положение. Если ты попадешь в олимпийскую сборную, то моя лаборатория будет проверять тебя на допинг.

— Возможно, и нет, — возразил Роберт. — Конфликт интересов. Комитет, наверное, обратится в другую лабораторию.

— Суть не в этом. — Глаза Пола сверкнули. — Что если они и дальше будут работать с моей лабораторией? Что я им сообщу?

— Сообщи, пользовался ли я запрещенными препаратами.

— А про инструкции и правила ты не забыл? — Пол встал лицом к Роберту. — Хочешь, чтобы я их нарушил?

Роберт сник и присел на краешек стола.

— Да, я все понимаю. — Он с грустью покачал головой. — Должен сказать, что и я себя чувствую не в своей тарелке. Я всегда фехтовал чисто. Мне претила сама мысль о жульничестве.

— И что ты намерен делать? — Гнев в глазах Пола сменился сочувствием. — В смысле, с Национальным чемпионатом… и Олимпийскими играми.

— Не знаю.

В течение следующего месяца Роберт примирился со своим новым темпом жизни. Теперь он предпочитал более быструю музыку, фаст-фуд — кухне для гурманов, пинг-понг — теннису и спринтеров — марафонцам. Как и Ларс, он теперь смотрел фильмы в компьютере на скорости в 1,2 раза выше нормальной. Большим недостатком такой жизни стало ощущение, что он «выпал из синхронизации» практически со всеми. Теперь он смог оценить правоту выражения «ни один человек не является островом»; продление жизни за счет ее скорости оказалось бы благом лишь в случае, если бы такая скорость была присуща многим людям. Роберт понял, почему фехтовальщики так часто женятся на фехтовальщицах.