Саке Комацу - 'Голова быка'

Саке Комацу

"Голова быка"

- Да, много я слышал страшных историй, много страшных рассказов прочел... - господин С. вдруг задумался и посерьезнел. - Но самый ужасный рассказ...

- Да, да, понимаю! - господин Т. как-то странно взглянул на него. "Голова быка", не так ли?

Господин С. слегка побледнел и опустил глаза:

- Вы угадали... Жуткий рассказ...

- Только прошу вас, не вспоминайте подробностей! - голос господина Т. дрогнул, выдавая крайнее волнение.

- И дело ведь не только в том, что рассказ страшный, - продолжал господин С., словно не слыша собеседника, - это еще куда ни шло. Но какой осадок остается... Отвратительный... Даже передать трудно...

- Да, да, да... - господин Т. взмахнул рукой и беспокойно заерзал на стуле, украдкой поглядывая на меня. - Вы тысячу раз правы, но не надо об этом!

Чудно... Отчего он так разнервничался? Почему так упорно старается изменить тему разговора?.. Я невольно подался вперед.

- О каком рассказе вы говорите?

- Как о каком? Неужели вы не читали? - господин Т. исподлобья взглянул на меня и сейчас же отвел взгляд. - Это знаменитый рассказ.

- К стыду моему, должен признаться - не только не читал, но никогда и не слышал о нем...

Порозовев от предвкушения жуткой и удивительной истории, я приготовился слушать. Обожаю всякие ужасы с привидениями и разбойниками!

Они переглянулись.

- Значит, не знаете... - сказал господин Т. - А если не знаете, лучше и не стремитесь узнать, друг мой...

Творилось что-то странное. Господин С. побледнел еще больше. Его, кажется, начало познабливать. Шея под широким отложным воротником покрылась гусиной кожей. На лбу господина Т. появилась легкая испарина.

- Да что это вы в самом деле? - запротестовал я. - Мне ведь не пять лет! Ну, расскажите, пожалуйста! Просветите меня. Просто стыдно не знать такого замечательного рассказа.

- Но... - господин Т. судорожно проглотил слюну. - Говорят, с тем, кто услышит эту историю, обязательно случится что-нибудь недоброе.

- Но вы же ее знаете и до сих пор живы и здоровы!

Они снова многозначительно переглянулись.

- Ну, будет вам! Не набивайте себе цену! - взмолился я. - Пусть со мной случится несчастье, все равно расскажите. Так что же это за история?

- Ладно, так и быть, слушайте, - господин С. глубоко вздохнул, провел рукой по лицу, словно отгоняя жуткий призрак, и поднял на меня глаза. Эта история... этот ужасный, не поддающийся никаким объяснениям случай...

Я весь обратился в слух и жадно следил за каждым движением губ господина С. Но он вдруг умолк. Лицо его исказил страх.

- Н-нет... не могу... не могу рассказывать.

- Т.-сан, в таком случае вы расскажите.

- Да знаете, как-то язык не поворачивается, - глухо пробормотал господин Т., опуская голову. - Очень уж страшно... Да и противно... Такая гнусная история...

- Давайте как-нибудь в другой раз, - решительно сказал господин С. - А еще лучше попросите кого-нибудь другого рассказать. Лично у меня просто не хватает смелости.

С этого вечера "Голова быка" лишила меня покоя. Я стал расспрашивать всех знакомые писателей, всех моих друзей, увлекавшихся литературой ужасов. Оказывается, все они знали этот рассказ и откровенно удивлялись моему невежеству.

Я недоумевал. Если рассказ действительно такой уж замечательный, как же он прошел мимо меня? Ведь одно время я даже коллекционировал подобные произведения. Мои родственники даже шутили, что у нас в доме страшно прикасаться к книжным полкам - того и гляди выскочит какой-нибудь мертвец, призрак, дьявол или разбойник с окровавленными руками.

Так вот, все отлично знали этот рассказ, но как только я просил пересказать его, начиналось нечто странное. Собеседник мялся, бледнел, краснел, поджимал губы и неизменно отвечал: как-нибудь в другой раз.

- Рассказ великолепный. Пожалуй, даже гениальный, - сказал один приятель. - Написан удивительно ярко и точно. Такое ощущение, будто ты сам в гуще событий.

Но он отказался передать его содержание, только, содрогнувшись, посмотрел на меня леденящим душу взглядом.

- Кошмарный рассказ! - сказал другой, сдерживая охватившую его дрожь. Такое не приснится в самом дурном сне. Не знаю, конечно, может быть, есть книги и пострашнее, по я, во всяком случае, ничего страшнее не читал и не слышал.

Проклятая "Голова быка" стала моим наваждением. Меня сжигало жгучее, болезненное любопытство, граничащее с навязчивой идеей. Встретив знакомого, я вцеплялся в него бульдожьей хваткой и вместо обычных вопросов о здоровье и служебных делах говорил: