Саке Комацу - Бумага или волосы

- Билетов нет. Ни одного нет... - кассир чуть не плакал.

- Бюрократы! - заорал кто-то. - Тогда выдайте нам справки!

- Но как же я дам вам справки, когда нет...

Тут раздался грохот электрички. Толпа пассажиров с ревом бросилась на перрон. Деревянная загородка с треском рухнула. Во мне заговорил репортер. Я вскочил на прилавок какого-то киоска и начал щелкать маленьким фотоаппаратом, который всегда носил с собой. Великолепные будут кадры! Потом я выбежал на шоссе, поймал такси, плюхнулся на сиденье и назвал адрес редакции. Но тут я подумал, что за такое расстояние придется заплатить больше тысячи иен. Я поспешно полез в карман, вытащил бумажник и хотел пересчитать свои капиталы. Но... бумажник был пуст! На лбу у меня выступил холодный пот. Еще бы! Ведь я отлично помнил, что там лежала добрая половина моего жалования. Все деньги исчезли. Осталась лишь крохотная горсточка сероватого порошка, похожего на пепел.

И только тут я понял - что-то творится с бумагой. Она начала исчезать!..

Почему, отчего - я не знал. Но факт - бумага исчезала! Бесследно. А что, если она исчезнет вся, везде? И надо же, как раз тогда, когда я отщелкал чуть ли не целую пленку сенсационных снимков! Значит, опубликовать их будет нельзя... Да где там опубликовать, и отпечатать не удастся: ведь фотобумага тоже могла исчезнуть...

Когда мы подъехали к редакции, я подбежал к вахтеру.

- Старина, одолжи-ка мне тысячу иен. Я тебе сразу верну!

- Смеетесь, что ли? - ответил вахтер. - Денег-то нет, все бумажные деньги исчезли.

- Ну давай тогда серебро, медяки...

- Шутите! - вахтер посмотрел на меня в упор. - Монеты теперь единственная ценность. Только они и остались.

Я с досадой крякнул и отдал шоферу, стоявшему у меня за спиной, свои часы.

- Когда расплачусь, вернете, - предупредил я, - они у меня хорошие, с календарем.

Я вошел в редакцию, и моим глазам открылось ужасающее зрелище. Одни метались по комнате, как звери, попавшие в клетку, издавая нечленораздельные звуки, другие толпились по углам, размахивали руками и ожесточенно спорили. Телефоны захлебывались. Кое-кто всхлипывал. Некоторые сидели на стульях, бессмысленно уставившись в пространство.

Ведь для газетчиков вся жизнь - в бумаге. Мы оживляем мертвые белые листы, и они начинают говорить. С утра до ночи мы утопаем в бумаге, - и вдруг, словно по мановению волшебной палочки, она исчезла! Все, все исчезло - документы, рукописи, папки, словари, книги, верстки, подшивки. Ничего нет. Только пыль... На проволоке, протянутой под потолком, грустно висели зажимы; нечего им было больше держать. А еще недавно здесь сохли фотографии...

В типографии и в экспедиции тоже творилось нечто невообразимое.

Вернувшись в свой отдел, я бессильно опустился на стул. Телефоны трезвонили без конца, но сотрудники не обращали на них внимания.

- Везде, везде, - бормотал кто-то, словно в бреду.

- Как, по всей Японии? - спросил я.

- Да, по всей стране, одновременно. Точнее, в течение полутора часов, с трех двадцати ночи...

- А за рубежом? - спросил я. - Что говорят в иностранном отделе?

- Телетайп не работает. Пробовали слушать по радио... Кажется, во всем мире...

Зазвонил телефон. Мой собеседник схватил трубку.

- Да, да! Что-о? - не дослушав, он со всего маху швырнул трубку.

- Объявлено осадное положение, формируются отряды самообороны, - сказал он. - Нет, подумать только, какое величайшее свинство - творится такое, а написать нельзя!

- Осадное положение? Да зачем? - изумился я.

- Ну, как - зачем? Начинается бунт. Толпа напала на банк. Ты только подумай, из банков исчезли все бумажные деньги. И банковые книги, и сберкнижки тоже... Магазины не продают товаров, боятся...

- А как же наше жалование?

- Какое там еще жалование! Тут не до этого, когда газета кончилась. Теперь вся слава достанется радио и телевидению!

Я попросил закурить.

- Пожалуйста, если ты это можешь курить, на здоровье! - он усмехнулся и вытащил из кармана табачное крошево, завернутое в серебряную фольгу. Предупреждаю, что рыскать по табачным лавкам бесполезно: все трубки распроданы...

- Эй, кто-нибудь помнит телефон фирмы "КК"? - крикнул репортер экономического отдела, появляясь в дверях. - Я слышал, они там собирались выпускать пластмассовую бумагу. Теперь, поди, от радости до потолка прыгают. Ну, кто же помнит их телефон?

- Посмотри в телефонной книге.

- Поди ты... От телефонной книги осталась кучка пыли.

Он начал звонить в справочную, и когда, наконец, соединили, ему ответили, что ничем помочь не могут. Ведь они тоже смотрят по книгам, а книги исчезли.