Виктор Комаров - Божий суд

"А что, если...в - мелькнула у Бэрда неожиданная мысль.

Он украдкой посмотрел на Сигрена. Тот сидел неподвижно, сцепив руки, и без всякого выражения смотрел куда-то в пространство.

- Вы заходили вчера к Девидсу второй раз? - скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес комиссар.

Сигрен побледнел.

- Зачем? - настойчиво спросил Бэрд, теперь уже совершенно уверенный, что попал в точку.

- Я хотел... хотел еще раз посоветоваться. Что в этом особенного?

- Почему же, в таком случае, вы скрыли это от своих товарищей и от меня?

Сигрен опустил голову.

- Боялись, как бы они не подумали, что вы были там последним?

- Да.

- А вы не были последним?

- Не знаю.

Теперь взгляд комиссара был прикован к двум последним карандашным строчкам.

- Значит, когда вы уходили во второй раз, Девидс был еще жив?

Сигрен вскочил, словно подброшенный неожкиданно распрямившейся пружиной.

- Вы тоже допускаете, что он мог умереть при мне?

- Пока это только гипотеза, - спокойно сказал Бэрд. - А что такое гипотеза, вы должны знать не хуже меня. Но не скрою, у этой гипотезы есгь известные основания. Вот взгляните.

Он протянул Сигрену листок с формулами.

- Обратите внимание на последнюю карандашную строчку. Вам не кажется, что она как-то странно обрывается?

Сигрен дико посмотрел на Бэрда.

- Просто Девидс вдруг положил карандаш и сказал: "Впрочем, скорее всего все это чепуха". Я очень хорошо помню.

- Это ваша версия, - все так же спокойно произнес комиссар. - Если разрешите, я оставлю этот листок у себя.

Он аккуратно сложил бумагу вдвое, потом еще раз и спрятал в карман.

- А вы не помните, в котором часу ушли от Девидса?

- Очень хорошо помню, - с готовностью сообщил Сигрен.-Было пятнадцать минут третьего.

- Пятнадцать минут третьего, - повторил комиссар, на всякий случай отметив про себя, что, по словам Хэксли он нашел Девидса мертвым без пяти минут три.

- И вовсе не обязательно имение я был последним, видевшим Девидса, торопливо добавил Сигрен, словно испугавшись, что комиссар уйдет. Ведь оставалось еще четверть часа.

- Четверть часа? - заинтересовался Бэрд. - До чего?

- Видите ли, господин комиссар, каждый день с половины третьего до трех у нас небольшой перерыв - мы пьем чай. Девидс любил делать это в одиночестве. Стакан чаю и сдобная булочка. И в эти минуты его обычно никто не беспокоил.

- Хорошо, - сказал Бэрд. - Благодарю вас, господин Сигрен. Извините, что потревожил.

- Как, вы уже уходите? - волнуясь, спросил Сигрен.

Комиссар развел руками.

- Но ведь за эти пятнадцать минут, - робко напомнил Сигрен, - к Девидсу мог зайти кто-нибудь еще.

- Мог, - согласился Бэрд - Но мог и не зайти.

- Что же мне делать? - окончательно сникнув, тихо спросил Сигрен. - Вы, должно быть, подозреваете меня? Ну, конечно же - этим и должно было кончиться, - добавил он обреченно.

- Я советую вам хорошенько все обдумать, господин Сигрен, - официальным тоном произнес комиссар. - Хочу вам напомнить, что если бумага будет возвращена, ваш шеф согласен замять дело. Можно даже все так устроить, что и ваши товарищи ничего не будут знать. У вас есть сутки. Завтра утром мы встретимся еще раз.

ДЕСЯТЬ ЛЕМОВ И БУЛОЧКА

Прежде чем открыть дверь в следующую комнату, где находился рабочий кабинет Ленгли, Бэрд на несколько минут задержался в гостиной. Он извлек из кармана записную книжку Девидса и раскрыл ее на той самой странице, где 14 августа была сделана заинтересовавшая его запись о десяти лемах и булочке.

"Что бы это могло означать? - думал он, вглядываясь в аккуратно выписанные карандашные буквы. - Ленгли, десять лемов и булочка? И Девидс? Какая тут связь?.. Может быть, Девидс дал Ленгли эти деньги в долг? Но тогда причем здесь булочка? Когда ссужаешь кого-нибудь деньгами, стоит ли запоминать, для чего они ему понадобились? Да и, судя по прослушанным разговорам, Ленгли не из тех, у кого не найдется в кармане десяти лемов. Но и Девидсу вряд ли нужно было одалживать их у Ленгли. Ведь у него в записной книжке лежали и более крупные деньги. Но как бы там ни было, запись о булочке наводила на кое-какие предположения. По словам Сигрена, он ушел от Девидса в четверть третьего. А чаепитием Девидс занимался начиная с половины третьего. Это могло означать, что Ленгли зачем-то заходил к Девидсу после Сигрена".

Бэрд спрятал записную книжку в карман и открыл дверь в комнату Ленгли.

Ленгли небрежно развалился на диване. Он лежал на спине, забросив ноги в модных коракотовых туфлях на спинку стула, и, глядя в потолок лениво высвистывал какую-то мелодию.