Виктор Комаров - Если бы знать заранее

- Но если мне не изменяет память, - заметил Баркалов, - Эйнштейн отнесся к этой работе весьма критически.

- Свидетельства очевидцев на этот счет разноречивы, - возразил Матвеев. - Но дело не в этом.

- И насколько я помню, - продолжал Баркалов, - Чандрасекар впоследствии показал, что замкнутые на себя траектории в модели Геделя должны быть отброшены, исходя из принципа физической разумности.

- Э-э... милый мой, - воскликнул Матвеев, - подобная аргументация мало чего стоит. Что значит физическая разумность? Ее, можно понимать и так, и эдак.

- Что вы хотите сказать? - насторожился Баркалов.

Геделевская модель, разумеется, несостоятельна. Тут Чандрасекар безусловно прав. Но это вовсе не исключает возможности существования циклических моделей вообще.

- Вам что-то удалось? - с интересом спросил Баркалов.

- Вот-вот... - как-то без энтузиазма пробурчал академик. - Есть одна конструкция.

- Очень интересно, - сказал Баркалов и скова посмотрел на часы. Матвеев перехватил его взгляд.

- Торопитесь?.. Напрасно. Все равно, рано или поздно Вселенная вернется к этому самому моменту.

- Вы серьезно? - изумился Баркалов. - Но одно дело теоретическая модель, пусть и непротиворечивая, и совсем другое...

- И совсем другое - действительность, реальность? Это вы хотели сказать? Пойдемте.

И не глядя на Баркалова, Матвеев пересек кабинет и скрылся за дверью позади письменного стола. Баркалову ничего не оставалось, как последовать за ним. Они прошли длинным узким внутренним коридором, миновали толстые защитные свинцовые двери и оказались в просторном зале, сплошь уставленном сложной аппаратурой. Академик остановился возле пульта, усеянного многочисленными кнопками и контрольными экранами, и выразительно посмотрел на своего гостя.

- Впечатляюще! - сказал Баркалов. - Но прошу учесть, я математик и во всей этой технике чистый ничего не смыслю. И должен вас предупредить, обо мне ходят анекдоты, как о молодом Паули: утверждают, что когда я появляюсь в лаборатории, все приборы сами собой выходят из строя. Так что, остерегайтесь, Ростислав Валерьянович!

- Не имеет значения, - каким-то странным голосом произнес Матвеев. - Они уже сработали. - И, не давая Баркалову опомниться, продолжал совсем другим тоном: - Сергей Николаевич, вы собираетесь куда-то уезжать. Я очень вас прошу отменить эту поездку.

- Но почему? - машинально спросил Баркалов и тут же умолк: откуда Матвеев мог знать о его поездке?

- Почему? - переспросил академик. - Вы можете поверить мне на слово?

- Вы меня извините, Ростислав Валерьянович, я никогда не верил в гадания.

- Но вы действительно собираетесь уезжать? - Я вовсе не делаю из этого тайны. Примерно через час.

- Поездом? В южном направлении?

- Ростислав Валерьянович, если это какой-либо розыгрыш, то сейчас...

- Пожалуйста, ответьте мне на мой вопрос, - потребовал академик.

- Да, поездом... Да, к югу, - едва сдерживая раздражение, ответил Баркалов.

- Так вот, мой дорогой, - решительно сказал Матвеев, - никуда вы не поедете.

- Что за шутки, Ростислав Валерьянович? - вскипел Баркалов. - Вы меня ловите в буфете, чуть не силой приводите к себе в кабинет, заводите разговор о циклических моделях Вселенной, затем демонстрируете какое-то непонятное мне оборудование и в конце концов требуете, чтобы я отказался от намеченной поездки. Согласитесь, что все это по меньшей мере странно.

- М-да... - вздохнул Матвеев. - Требуете объяснений? А я как раз хотел их избежать.

- Но Ростислав Валерьянович, если это касается меня, могу я знать в чем дело?

- В иных случаях лучше не знать.

- И это говорите вы? - изумился Баркалов. - Еще одна загадка! Не слишком ли много загадок?

- Вы только что упомянули о гаданиях и пророчествах... Так вот, все, что мне стало известно, тоже, если хотите, своего рода пророчество. Как, похож я на пророка? - Матвеев изобразил улыбку, но глаза его остались серьезными.

- Так вот, дорогой мой Сергей Николаевич, - продолжал Матвеев, вы когда-нибудь слышали о самоорганизующих прогнозах? Некоторые предсказания исполняются именно потому, что они были сделаны. Помните легенду о Эдипе? А мне совсем не хочется, чтобы мое предсказание исполнилось... Ну что, вы и после этого настаиваете?

- Разумеется, - твердо сказал Баркалов. - Раз уж вы начали, то говорите до конца.

- Ну хорошо, - со вздохом сказал Матвеев, - тогда слушайте: если вы не откажетесь от своей поездки, то вас ожидает большая неприятность... одним словом: смерть.