Уолтер Тевис - Человек, упавший на Землю

Не вымыв стакан, Брайс поставил его на плиту. Затем закатал рукава, снял галстук и принялся наполнять раковину горячей водой, глядя, как пена от моющего средства пузырится под напором воды, словно многоклеточное живое существо, сложный фасетчатый глаз гигантского насекомого-альбиноса. Наполнив мойку, Брайс загрузил в нее посуду. Нашел губку и принялся за дело. Надо с чего-то начинать…

Через четыре часа перед ним лежала стопка проверенных студенческих работ. Брайс принялся шарить по карманам в поисках резинки, чтобы перехватить листки. Именно тогда он наткнулся на рулон пистонов. Какое-то время Брайс созерцал их, положив на ладонь, – и затем расплылся в идиотской ухмылке. Он не стрелял пистонами тридцать лет, с тех пор, как в годы прыщавого отрочества променял игрушечные пистолеты и «Детский сад стихов» Роберта Луиса Стивенсона на огромный, солидного вида набор «Юный химик», подаренный дедом в качестве прямого указания Судьбы. Внезапно Брайс пожалел, что у него нет игрушечного пистолетика; вот здорово было бы сейчас, в пустой квартире, с удовольствием отщелкать весь рулон, пистон за пистоном. И он вспомнил, что когда-то, бог весть сколько лет тому назад, гадал: что будет, если поджечь сразу весь рулон? Чудесная, радикальная идея, но он так и не претворил ее в жизнь… Что ж, более подходящего момента не придумаешь. Брайс устало улыбнулся и пошел в кухню. Там он поместил пистоны на бронзовую сетку, положил ту на треногу, полил спиртом из спиртовки, педантично бормоча: «Принудительное воспламенение», взял длинную щепку из кучки, поджег зажигалкой и осторожно дотронулся огоньком до пистонов. Результат обрадовал и удивил его; ожидая получить нестройную серию глухих трескучих звуков и немного белесого дыма, он услыхал – в то время как пистоны корчились на проволочной сетке – несколько десятков звучных, вполне удовлетворительных «бах, бах!». Как ни странно, никакого дыма из кучки пепла так и не появилось. Брайс нагнулся и понюхал остатки пистонов. Вообще никакого запаха. Вот это действительно непонятно. «Боже мой, как летит время! – подумал Брайс. – Какой-то бедолага-химик, старый дурень вроде меня, нашел замену пороху». Он попытался сообразить, что бы это могло быть, но быстро сдался и пожал плечами. Можно будет поискать как-нибудь… Но он скучал по запаху пороха – такому едкому и прекрасному запаху! Брайс посмотрел на часы. Половина восьмого. За окнами сгущались весенние сумерки. Время ужина прошло… Он отправился в ванную, вымыл лицо и руки, покачав головой при виде своей встрепанной седой головы в зеркале. Взял с дивана плащ, надел и вышел из дому. Спускаясь, он смотрел под ноги в надежде обнаружить еще рулончик пистонов, но, естественно, ничего не нашел.

После чашки кофе с гамбургером Брайс решил сходить в кино. Нелегкий выдался денек: четыре часа лабораторной, три часа семинара, еще четыре часа чтения идиотских студенческих работ. Он направился в центр, надеясь, что там идет какой-нибудь научно-фантастический фильм, где воскрешенные динозавры ошеломленно топают по Манхэттену или насекомоядные захватчики прилетают с Марса уничтожить весь этот чертов мир (туда ему и дорога, кстати), чтобы спокойно съесть земных жуков. Увы, ничего такого сегодня не показывали, и Брайс выбрал мюзикл. Он купил попкорн и карамельную палочку, вошел в темный зальчик, сел у прохода подальше от других зрителей и начал есть попкорн в надежде прогнать вкус дешевой горчицы в гамбургере. Шел журнал новостей, и Брайс смотрел бездумно, с тем легким страхом, который неизменно внушали ему подобные вещи. Показали кадры народного восстания в Африке. Сколько лет они там бунтуют, в этой Африке? С самого начала шестидесятых? Затем последовала речь политика с Золотого Берега, который грозил «тактическим водородным оружием» каким-то «подстрекателям». Брайс заерзал в кресле, устыдившись своей профессии. Давным-давно в качестве многообещающего аспиранта он успел поработать над самым первым проектом водородной бомбы. У него, как и у старины Оппенгеймера [4] Оппенгеймер , Юлиус Роберт (1904–1967) – американский физик-теоретик и администратор, бывший директором лаборатории в Лос-Аламосе во время разработки атомной бомбы (1943–1945). Занимался моральными вопросами науки и политики, вследствие чего был смещен с руководящих постов после обвинения в нелояльности к интересам США. , серьезные сомнения появились уже тогда. Киножурнал переключился на ракетные базы в бассейне Конго, затем на гонки пилотируемых ракет в Аргентине и, наконец, на нью-йоркскую моду – женские платья «грудь нараспашку» и мужские брюки с оборочками. Но Брайс все не мог выбросить из головы африканцев; эти серьезные молодые негры были внуками запыленных семейных групп из журналов «Нейшнл географик», которые он листал в приемных у врачей и в гостиных у респектабельных родственников. Он вспомнил отвислые женские груди, непременный красный платок на каждой цветной фотографии. Теперь потомки этих людей носят армейскую форму, учатся в университетах, пьют мартини и делают собственные водородные бомбы.