Журнал «Если» - «Если», 2008 № 08

Экранизация «Мертвой царевны» Иванова-Вано сделана более традиционно и адаптирована для маленького зрителя. Если мы заглянем в том Пушкина, то увидим, что живущие на лесной заставе богатыри не только стреляют «серых уток», но и ходят на «молодецкий разбой», «вытравляют из лесов» и «отсекают башку» всякого рода незваным гостям. Сценаристы убирают даже намек на это. Богатыри до приторности благостны и добродушны, царевна ангельски кротка, царица-мачеха коварна и жестока, а ее «гадючья» красота не вызывает никакой симпатии. Впрочем, такая монохромность персонажей, в принципе, соответствует сказочному канону и вполне приемлема для тех, кто знакомится с Пушкиным, еще не умея читать. Зато волшебные придумки поэта (зеркальце, действующее как прототип современного мобильника, диалоги королевича Елисея с солнцем, месяцем и ветром) запоминаются в интерпретации Иванова-Вано раз и навсегда и уже возникают перед глазами во время каждого нового прочтения сказки.

Атеистическая идеология советских времен позволяла с легкостью и озорством экранизировать «Сказку о попе…». Можно напомнить, что при жизни Пушкина она попадала под запрет, и добившийся ее публикации Жуковский неуклюже изменил статус одного из главных героев, переведя его в купеческое сословие. В 1956 году мультфильм о Балде поставил А.Каранович, в 1976-м — И.Ковалевская. Кукольная интепретация Карановича запоминалась смешными образами чертей, их гротескно-сказочным подводным царством… и без кавычек кустодиевскими картинками базара и поповского чаепития. Рисованный мультфильм Ковалевской стал еще одной попыткой создания анимационного мюзикла в духе «Бременских музыкантов». Все вокальные партии исполнил популярный певец О.Анофриев, в фильме было много стилизованной русской народной музыки и добродушного юмора. К радости или разочарованию зрителя, жертвой такого решения стали присущие первоисточнику пушкинская нешуточная издевка и жестокость по отношению к попу — толоконному лбу.

Тут, пожалуй, надо добавить, что кроме «Сказки о попе…» в русло детского «доброго» мультфильма с трудом укладывалась еще одна пушкинская сказка — о золотом петушке. Сама эта сказка весьма необычна и вызывает много вопросов у читателей-малолеток. Они есть и по поводу сюжета (кто и как убил сыновей царя Дадона?), и в отношении деталей (скопец — это кто?), и в отношении авторского подтекста, где сплетены насмешки над сексуальной и политической несостоятельностью одряхлевшего правителя. В 1967 году на «Союзмультфильме» был снят графический мультфильм А.Снежко-Блоцкой, где много и толково использовались музыкальные темы классической оперы Римского-Корсакова. Однако, по общему признанию, в музыке было больше выдумки и экспрессии, чем в изображении, ну, а вопросов у маленьких зрителей, пожалуй, только прибавилось.

Когда сюжет и герои сказки теряют свою однозначную простоту — значит, впору уже говорить о фэнтези. Не исключено, что «Сказку о золотом петушке» нужно было ставить как полнометражное игровое фэнтези — собственно, это и произошло со «Сказкой о царе Салтане» в 1966-м и «Русланом и Людмилой» в 1972-м. Оба фильма поставил классик советского и мирового сказочного кино А.Птушко, и, как мне представляется, в обоих случаях он присматривался к опыту зарубежной кинематографической фэнтези. Но если в первом случае он на правах хозяина пригласил иноземцев в пушкинское «Лукоморье», то во втором — попытался стать проводником поэта в лабиринте иностранных фэнтезийных приемов, да, похоже, и сам там сбился с пути.

В «Царе Салтане» по-пушкински органично сочетается атмосфера шутовства, балаганного юмора, наив любовной линии и пафос торжества добра над злом. Во многом это заслуга актеров, среди которых есть наивно-сентиментальный дуэт молодых влюбленных (юные О.Видов и К.Рябинкина), откровенные «шуты» (С.Мартинсон и О.Викланд) и исполнители-универсалы, умеющие чуть ли не в одном кадре играть и драму, и комедию (в первую очередь, это относится к Л.Голубкиной в роли царицы). Но ведь такой ансамбль надо было подобрать и заставить работать в едином ключе! Фильм не перегружен «волшебными» спецэффектами, среди которых более всего запоминаются трехметровые морские богатыри (их стилизованные под античность доспехи — очевидная дань итальянской фэнтези «меча и сандалий»), однако это ничуть не разрежает сказочную атмосферу. Несмотря на скроенные по историческим прототипам костюмы, архитектуру, народные песни и танцы, перед нами именно сказочный остров Буян, а не Киевская или Владимирская Русь.