Уильям Гибсон - Поединок

Уильям Гибсон, Майкл Суэнвик

Поединок

Перевод: В. Ахметьева, Е. Летов

Он собирался ехать и ехать, не останавливаясь, прямиком во Флориду. Завербоваться на шхуну контрабандистов оружием; глядишь, и прибьет ветром к армии каких-нибудь вонючих повстанцев из очередной горячей точки. С таким билетом, как у него, он был как вечный скиталец, прикованный к своему кораблю - "Летучему Голландцу" от компании "Грейхаунд", В холодном засаленном стекле, на фоне огней деловой части Норфолка, угрюмо скалилось его слабое отражение. Водитель лихо завернул за последний угол, автобус устало закачался на продавленных рессорах и, отчаянно дребезжа, остановился на сером бетоне привокзальной площади, унылой, как тюремный двор. Однако Дейк, прижавшись щекой к стеклу, видел совсем другое: как его, голодного, окончательно замораживает налетевший откуда-нибудь из Освего буран - и на следующей остановке ворчливый старик-уборщик в замызганной спецовке выметает из салона задубевшие останки. Ладно, решил Дейк, так или иначе переживу. Вот если бы только не ноги, которые, казалось, уже умерли. Водитель тем временем объявил двадцатиминутную остановку: "Станция Тайдуотер, Вирджиния". Автовокзал, будто перенесенный из прошлого века, представлял собой старое шлакоблочное строение с двумя входами в каждый зал ожидания.

На деревянных ногах Дейк с трудом выполз из автобуса и привидением завис близ галантерейного прилавка, но чернокожая девчонка бдительно, словно собственную задницу, защищала жалкое содержимое старой стеклянной витрины. Вероятно, так оно и есть, подумал Дейк и отвернулся. Напротив туалетов была открытая дверь в заведение, предлагавшее посетителям "ИГРЫ", - вывеска была сделана из биофлюоресцентной пластмассы и слабо мерцала. Внутри Дейк заметил толпу местных бездельников, сгрудившихся вокруг бильярдного стола. Бесцельно, окутанный скукой словно облаком, он сунулся в дверь. И сразу увидел крошечный биплан с крыльями не длиннее пальца, охваченный ярко-оранжевым пламенем. Кувыркаясь в "штопоре", оставляя длинный хвост дыма, он падал на стол, а затем, коснувшись зеленого сукна стола, мгновенно исчез.

- Так его, Крошка! - взревел один из болельщиков. - Уделай этого сукина сына!

- Эй! - позвал Дейк.- Что происходит?

- Крошка защищает свой "Макс", - сказал, не отводя глаз от стола, ближайший болельщик - тощий, как жердь, в черной сетчатой кепке с надписью "Питербилт".

- Да? Ну и что? - но, спрашивая, Дейк уже знал ответ - голубой эмалированный мальтийский крест с круговой надписью "Pour le Merite".

"Голубой Макс" лежал на краю стола - прямо перед громадной, совершенно неподвижной тушей, втиснутой в хрупкое на вид кресло из хромированных трубок. Исполинская рубашка цвета хаки обтягивала могучий торс так плотно, что пуговицы, казалось, вот-вот с треском полетят в разные стороны. "Полицейский с Юга, - подумал Дейк, - вроде тех, на кого постоянно натыкаешься по дороге". Крошка был из той странной тяжеловесной породы людей, чьи тонкие ноги, казалось, принадлежат чужому телу. Если бы он встал, то его джинсы пятидесятого размера только со стальным ремнем удержали бы эти фунты расползшегося жира. Но это если бы он мог подняться Дейк увидел, что блестящее сооружение, на котором сидит Крошка, кресло-каталка, На лице этого человека сохранилось беспокойно-детское выражение; отталкивающе юные и даже красивые черты были похоронены в складках одутловатых щек и подбородка. Дейк смущенно отвел глаза. Боец с другого края бильярдного стола - тонкогубый, с густыми баками - непрерывно щурился и, гримасничая, как будто вымаргивал соринку из глаза...

- Тебе чего, деревня? - мужик в кепке повернулся и, сверкнув для начала медными браслетами, схватил Дейка за лацканы куртки. - Здесь не нужны болваны вроде тебя. - Он опять уставился на сражение.

Заключались обычные в таких случаях пари, делались ставки. Болельщики вытаскивали заначки - старые добрые рузвельтовские даймы и доллары с изображением статуи Свободы, некоторые, поосторожнее, выкладывали на стол антикварные бумажные купюры, заклеенные в пластик. Вдруг в дымке появилось ровно летящее трио крошечных красных самолетиков. "Фоккеры Д-VII". Комната мгновенно затихла. "Фоккеры" величественно совершили вираж под двухсотваттным электрическим солнцем.

Словно ниоткуда вынырнул голубой "спад". От скрытого дымным сумраком потолка отделились еще два. Болельщики возбужденно загалдели, один дико заржал. Строй красных аэропланов в беспорядке распался. Один "фоккер" нырнул прямо к зеленому сукну стола, но "спад" цепко висел у него "на хвосте". Красный "фоккер" носился возле самой поверхности сумасшедшими зигзагами, но безуспешно - "спад" не отставал. Наконец "фоккер" ринулся вверх, противник бросился за ним, но не рассчитал, взял слишком круто и потерял скорость; высота была слишком маленькой, чтобы не упасть.