Сергей Беляев - Десятая планета

— Да, — кивнул головой Юра. — Почему эллипс, по которому движется Меркурий, ближайшая к Солнцу планета, поворачивается на большой оси слишком быстро? Почему каждый год надо делать бесконечные поправки? Ну да, все полагают или полагали, что это ускорение вызывается притяжением неизвестной планеты, еще более близкой к Солнцу, чем Меркурий. Но даже тридцать тысяч фотоснимков обсерваторий всего мира не обнаружили ни малейшего намека на такую планету. Сотни астрономов обшарили телескопами всю небесную сферу и нигде не нашли. Они и не могли найти ее…

— Потому что ее не существует, — окончательно раздражаясь, пробурчал академик.

— Совсем не потому, — деликатно возразил Юра. — Десятая большая планета в нашей солнечной системе существует.

Этого академик не мог выдержать. Он вскочил с кресла.

— Да вы что, смеетесь надо мною? Каждый школьник знает, что вокруг Солнца обращается девять больших планет. Девять, уважаемый профессор!

И он стал считать по пальцам:

— Меркурий — раз… Венера — два… Вот эта-с планета, на которой мы сейчас стоим… — в раздражении академик даже потопал правей ногой по пушистому текинскому ковру, — Земля — три… Марс… Юпитер… Сатурн… Уран… Нептун и, наконец, — и академик загнул девятый палец, — Плутон — девятый! То есть девятая… — Он чуть ли не к самому носу Юры протянул руки с загнутыми пальцами. Лишь большой палец левой руки остался незагнутым и теперь довольно вызывающе торчал кверху.

Юра даже не улыбнулся. Он тоже протянул академику оттопыренный палец правой руки и постукал по нему кончиком указательного левой:

— Вот она самая и есть… десятая…

— Так-с, — стараясь успокоиться и что-то соображая, сказал академик.

Он пошарил по карманам, вынул очешник и надел очки, которые надевал только в торжественные минуты ожесточенных научных диспутов. Он поглядел на Юру. Теперь через стекла лицо Юры показалось ему несколько располневшим. Он заложил руки за спину и задал деловой вопрос тоном человека, решившегося ничему больше не удивляться:

— Десятая? Орбита ее внутри орбиты Меркурия?

— Нет.

— Десятая… за Плутоном?

— Нет.

— Тогда скажите основные данные вашей десятой.

Академик сказал это холодным тоном экзаминатора и пошевелил пальцами, ощупывая в кармане карандаш и ожидая момента, когда со спокойной совестью можно будет поставить Юре если не нуль, то жирную единицу.

Юра встал перед учителем и уверенным тоном десятиклассника, вынувшего счастливый билет, заговорил:

— Среднее расстояние Десятой от Солнца сто сорок девять миллионов пятьсот тысяч километров. Скорость движения по орбите двадцать девять и семьдесят пять сотых километра в секунду. Масса Десятой примерно в триста тридцать тысяч раз меньше массы Солнца…

Лицо академика то бледнело, то краснело. Он еле сдерживал себя.

— Довольно! — прервал он. — Вы, вероятно, ослышались. Я спрашиваю о данных вашей десятой планеты, а вы мне лепечете всем известные данные о Земле. Ну, скажите еще, что Десятая движется по эллипсу, в одном из фокусов которого находится Солнце, что она обращается вокруг него в течение трехсот шестидесяти пяти дней пяти часов сорока восьми минут и сорока шести секунд… Скажите, я поставлю вам единицу и выгоню вон отсюда.

Юра видел, что нижняя челюсть академика затряслась от бешенства, и скромно потупил глаза.

— Я не могу пока утверждать продолжительности тропического года Десятой, так как не знаю скорости ее вращения вокруг оси. Но можно предполагать, что данные этого вращения примерно те же, что изволили сказать вы. Самое важное то, что Десятая обращается вокруг Солнца по той же самой орбите, что и наша Земля… — И, как бы для большей убедительности, Юра без всякой насмешки постучал каблуком по ковру, сохраняя на лице бесстрастие ученого, которого даже под дулом револьвера никому не удастся разубедить, что единица, умноженная на единицу, равняется единице.

Очки академика сами собой всползли ему на лоб. Он крикнул:

— Вторая Земля?

— Да, — ответил Юра. — Десятая есть точный дублет нашей Третьей.

Академик молча подошел к столу и взял чашку с чаем. Ему захотелось вылить содержимое чашки себе на голову. Но он жадно выпил чай, оказавшийся холодным, как вода из-под крана. Это освежило академика. Он осторожно поставил чашку на блюдце и обернулся.

Юра сидел на ручке кресла, положив ногу на ногу, и говорил: