Джастин Стэнчфилд: По ту сторону Стены

— Что теперь?

— Теперь? — Цинг встал. — Разбужу парней. Похоже, мы наконец увидим, что же внутри этого сукина сына.

Время словно замедлилось. Дженин одна сидела внутри модуля и наблюдала, как ее команда марширует через бесплодную пустошь к Стене. Согласно правилам она надела скафандр, жесткая ярко-зеленая ткань внутренней обшивки неприятно терлась о грудь и талию Дженин. Она всегда ненавидела эту часть работы — ожидание, когда чувствуешь себя абсолютно бесполезной, в то время как остальная команда рискует жизнью. Правила существовали уже несколько лет, и там прописывались непредвиденные обстоятельства, в случае которых инспекторы могли войти в Стену. В идеале они сейчас находились бы на постоянной связи с орбитальной станцией, прежде чем сделать хотя бы шаг, но без контакта с внешним миром и явными доказательствами того, что кто-то уже проник внутрь артефакта, Цинг принял решение, которое было необходимо в такой ситуации.

Дженин поерзала в кресле и попыталась расслабиться. Ожидание разъедало ее, она чувствовала себя всего лишь водителем, пусть и высококлассным. Слишком много свободных минут, слишком много времени для мыслей. Почему она до сих пор здесь и почему так не хочет возвращаться на Землю? Столько упущенных возможностей, все яркие обещания жизни съежились до этого странного крохотного уголка Солнечной системы. Она так долго бежала от самой себя, что теперь сомневалась, сумеет ли когда-нибудь остановиться.

Затрещало в наушниках.

— Ты нас хорошо видишь? — Цинг вроде слегка запыхался.

— Так точно. — Она взглянула на центральный экран, сейчас разделенный на четыре квадрата, по числу членов экспедиции. — Аудиовизуальный прием и телеметрия в норме. Вы уже нашли какие-нибудь следы?

— Ничего.

Дженин наклонилась ближе к экрану. Она не могла представить, как нарушители вошли в Стену, не потревожив снег вокруг. Даже с реактивными ранцами должны были остаться хоть какие-то следы. В этой миссии ничего не имело смысла, и не в первый раз с тех пор, как они приземлились, Тул почувствовала, как страх сжимает желудок. Она снова неудачно попыталась связаться с орбитальной станцией, а потом сосредоточилась на экране. Детали Стены стали более различимыми, поверхность ее была изрыта оспинами, трещинами под воздействием ужасной окружающей среды. Если бы Дженин ожидала сразу увидеть следы высоких технологий, то ее ждало разочарование. Материал ничем не отличался от обыкновенных скал естественного происхождения.

На экране возник черный прямоугольник, ближайшее из отверстий, когда луч фонаря Цинга скользнул по нему, осветив узкий проход.

— А вот и он. — В голосе инспектора явно чувствовалось напряжение.

— Так точно, — почти прошептала Дженин.

Как и большинство людей, она видела только старую съемку робозондов, которых послала команда первооткрывателей. Зернистое, мимолетное изображение извивающихся, перекрещивающихся коридоров и лестничных колодцев, большинство из которых были настолько отвесными, что даже техника не могла по ним забраться. Первая экспедиция не нашла никаких предметов, надписей или настенных рисунков, ничего, чтобы могло указать, кто или что оставило после себя этот невероятный монумент. Дженин напряглась, когда камера Цинга потемнела, но изображение через секунду стабилизировалось — инспектор просто пригнулся.

— Ты что-нибудь видишь? — спросила она.

— Не много. Здесь тесновато. Едва хватает места, чтобы протиснуться. Много сугробов… Твою мать!

— Что случилось? — Тул стиснула ручки кресла.

— Ничего. Оступился в темноте. Не заметил ступеньку, вот и все.

Камера Цинга замерцала, изображение вернулось, потом опять потемнело, сигнал стал слабее из-за каменной преграды. Один за другим остальные члены группы последовали за командиром внутрь. Дженин посмотрела из иллюминатора и постаралась увидеть ту самую дверь, но снежный шквал не давал разглядеть детали. Высоко над поверхностью, почти у вершины Стены, мелькнула еще одна вспышка света.

— Пол? Я только что снова заметила активность нарушителей. Они над вами и чуть западнее. — Тул подождала, но Цинг не ответил. — Пол? Ты меня слышишь?

— Да. Ничего не предпринимай…

Сигнал командира стал практически неразличимым. Картинка замерцала и вырубилась. Следом за ней отключились остальные камеры. Через секунду центральный экран стал пустым. Дженин уставилась на него, чувствуя, как на нее нахлынула волна тошноты, словно кабина неожиданно накренилась, а потом резко вернулась в прежнее положение. Она быстро взглянула на корабль в ста метрах слева.