Сергей Волков - Аксолотль

– А сейчас криминальные новости. Как вы помните, правоохранительные органы столицы задержали в феврале этого года одного из организаторов взрыва, произошедшего во время открытия Культурного центра народов Кавказа, построенного на месте утратившей свое значение ингумационной площадки в столичном районе Бирюлево. Двадцатишестилетний нигде не работающий Николай Саушкин состоял в националистической банде «Русский удар» и до этого теракта участвовал в нескольких нападениях на россиян, выходцев из южных регионов конфедерации. Сегодня, в эти минуты, суд присяжных Бирюлевского района города Москвы определяет виновность преступника. Мы предлагаем вашему вниманию прямое включение из зала суда…

На экране возник небритый парень, угрюмо озирающий из-за пуленепробиваемого стекла набитое людьми помещение. Присяжные, восседающие за невысоким барьером, по очереди вставали, называли свою фамилию и выносили вердикт.

– Присяжная Мамедова. Виновен.

– Присяжный Григорян. Виновен.

– Присяжная Шамшурова. Виновен.

– Присяжный Соломявичкус. Виновен.

– Присяжный Барайбеков. Виновен.

Судья, опрятная моложавая блондинка, кокетливо поправив радужную мантию, поднялась со своего места, выдержала паузу и провозгласила:

– Единогласный вердикт присяжных гласит: подсудимый Саушкин Николай Васильевич виновен в совершении инкриминированных ему преступлений. Подсудимый! Вам предоставляется последнее слово. Встаньте, пожалуйста!

Парень поднялся, поискал глазами камеру и заговорил – негромко, с плохо скрываемой яростью:

– Я хочу обратиться ко всем русским людям: братья! Проснитесь! Проснитесь, пока не поздно! Мы не проиграли ни одной войны на своей территории за всю историю нашей страны! Так неужели же мы добровольно отдадим её этим?!

Последовал кивок в сторону присяжных. Сжав кулаки, подсудимый коротко кашлянул и продолжил:

– А теперь несколько слов вам, господа басурмане! Вы, видимо, забыли, кто такие русские. Вы привыкли, что русский мужик – это такой пьяненький увалень в очках, трусоватый и нерешительный. Но у вас короткая память! Вы забыли, как ваши прабабки пугали своих детей: «Придёт русский – всем секир-башка!» Вы забыли, как ваши прадеды целовали копыта коня генерала Ермолова, умоляя его не сжигать ваши аулы! Вы забыли, как русские строили в ваших горах и пустынях больницы и школы, как они спасали ваших детей от болезней и голода! Вы…

Неожиданно парень дернулся, словно от удара электротоком, его скрутило судорогой. Камера сместилась, проехавшись по залу, и вновь взяла подсудимого в фокус. Но теперь на зрителей смотрел уже совсем другой человек – глаза полуприкрыты, нижняя губа отвисла.

– Я… Мне… Раскаиваюсь в содеянном… – с трудом цедил он слова. – Прошу суд учесть… моё чистосердечное…

Картинка вновь сменилась – в кадре появилась бойкая чернявая девушка с микрофоном:

– Оставайтесь на нашем канале! В зале районного суда работали корреспондент первого канала Карина Салмадзе и оператор Ефим Койфман…

Александр Иванович с трудом поднялся и зашаркал прочь…

Из дневника профессора Мендина:

«Нашу кафедру закрыли в марте, всего лишь год спустя после „Радужной революции“. Факультет перестал существовать к началу нового учебного года. Мы пытались противиться – митинговали, собирали подписи, обращались в министерство… Новый ректор, получивший образование в Гарварде и впервые увидевший МГУ уже в зрелом возрасте, вышел к нам и повторил слова нашего нового президента: „Всё то, что не рентабельно, всё то, что не помогает России двигаться вперёд, к высотам цивилизации, подлежит беспощадному отсечению“.

Скальпель хирурга, как известно, не ведает жалости. Но ещё более не ведает её топор мясника!

Дальше всё двигалось по нарастающей. Детские сады? Нерентабельно, свободных людей можно воспитать только в любящих семьях! Бесплатное начальное образование? Нерентабельно, бесплатное – синоним плохого. Ну, а уж бесплатна медицина и вовсе пережиток тоталитаризма.

И, наконец, платить пенсии с компенсациями и надбавками – более чем нерентабельно, достаточно базовой, ведь в свободной стране свободные люди сами способны позаботиться о себе, а о стариках пусть пекутся благодарные дети.

Дальше – больше. „Хомут ЖКХ надо сбросить с шеи России!“, – заявил президент. Сбросили. Квартплата выросла в пять раз, тарифы на электричество – в семь. Когда академика Белихова за неуплату выселяли из квартиры на проспекте Керенского, бывшем Кутузовском, он плакал. До нового своего жилища, обшарпанной пятиэтажки в Капотне, академик не доехал. Инфаркт разорвал его сердце прямо в кузове старенького „Зила“, перевозившего остатки академической мебели.