Олег Корабельников - Башня птиц

Но это был уже не Егор.

Меховая одежда приросла к телу, он потянул за рукав и ощутил боль, словно пытался снять с себя собственную кожу. И уже не обращая внимания ни на кого, он лег на землю, вжался в нее, животворную, теплую, и пустил корни, и стал деревом, и вырастил на своих ветвях плоды. Плоды познания добра и зла, познания души природы.

А наутро пошел дождь. Исподволь, постепенно набирая силу, падала на тайгу разрозненная вода, поила корни и листья, приводила в движение загустевшие соки, обмывала, обновляла, спасала от смерти, сбивала на землю увядшие голубые венчики цветов, лилась ровными тугими струями на спину лежащего человека.

Спит Егор посреди поляны, и нет никого рядом с ним, и в то же время вся тайга склонилась над его головой и баюкает, и навевает сны - один лучше другого.

И в снах тех звери и птицы, деревья и травы приходят к нему и говорят с ним на своем языке, и все слова понятны, и нет нужды называть живых существ придуманными людьми именами, ибо и он сам, и все они - едины и неразделимы. Все, что дышит, растет, движется, все, что рождается, изменяется, обращается в прах и снова возрождается, - все это, от микроба до кита, было им, Егором, и он был всем этим, живым, вечным.

Изменяюсь, следовательно, существую. Суть живого в вечном изменении, и Егор изменился. Изменился, но не изменил ни людям, ни лесу.

Перун выполнил свое обещание. Егор остался Человеком.

7

Через неделю на него наткнулись эвенки, переходившие реку. Егор сидел на берегу и, свесив ноги в воду, разговаривал с кем-то невидимым. Он долго не признавал людей, заговаривался и твердил о том, что в нем заключены все звери и деревья тайги. Его отмыли, накормили, посадили на оленя и привезли в стойбище. Пока ожидали вертолет, Егор бродил по стойбищу, разговаривал с оленями, гладил собак, и те не кусали его. О нем заботились и обращались с ним, как с больным человеком, свихнувшимся от долгого блуждания по тайге. На все вопросы он отвечал односложно, но от разговоров не уклонялся, и похоже было, что он не видит большой разницы между оленями и человеком.

Прилетел вертолет, и его увезли сначала на базу геологов, а оттуда в город.

Лежал он в светлой комнате вместе с тремя больными. Один из его соседей был Генералиссимусом галактики, и от его команд хотя и не гасли звезды, но сны снились беспокойные, поэтому Егор на ночь превращался в дерево и спал без сновидений до самого утра.

Лечащий врач охотно беседовал с ним, по-видимому, ему нравились рассказы Егора, а может быть, это была просто профессиональная вежливость. Егора он слишком-то не разубеждал, а лечил его согласно науке, стремясь расщепить его многоликую душу.

Когда Егор отдохнул и набрался сил, он понял, что лежать в этой комнате и ничего не делать для спасения вымирающего племени по меньшей мере преступно.

И как-то ночью он разделил себя на стаю малиновок и вылетел в форточку, минуя яркие фонари.

То ли снова вернулся в тайгу, еще не тронутую человеком, то ли просто умер, отдав свое тело земле, а душу рассыпав среди трав и кузнечиков.

И никто не искал его, да и искать было бессмысленно.

Теперь он был везде, где билась жизнь, где цвел цветок и пела пчела.