Александр Карнишин - 13 плюс

— В смысле?

— Ну, летом-то как их Дед Мороз у нас удержит?

— Да хоть бы на зиму, — вздохнула по-старушечьи Сашка, прижав к щеке указательный палец. И рассмеялась в голос:

— Да ладно, баб! Что я, маленькая совсем? Я же понимаю — работа у них.

— А у тебя? Ты, случаем, не забыла о своей работе?

Сашка ничего не забыла. Родители до вечера буду бродить по гостям, а вечером вернутся к ужину. И тогда они все вместе сядут за стол, будут долго и медленно разговаривать, пить чай с вишневым вареньем из той вишни, что она сама нарвала в балке, хрумкать разным бабушкиным печивом, а под столом будет шмыгать домовой, выхватывая крошки у зазевавшегося кота. Но чтобы ничего не отвлекало от такого вечера, надо заранее сделать все, что намечено на сегодня.

Говорят, раньше вообще учились только зимой, когда на селе делать больше почти нечего. А теперь в любое время — пожалуйста. Подключайся к сети, и учитель будет заниматься с тобой. А если что не понятно, или тема, может, какая-то сложная, позовет к себе в гости. Человек пять-шесть сразу. Лето, зима — для учебы сезон значения не имеет.

Сашке вот летом даже больше нравилось учиться. Потому что летом светло. Потому что когда светло, кажется, что времени гораздо больше, и его на все хватает. И еще — фрукты прямо с дерева. Грызть яблоко, чувствовать аромат свежескошенного сена, видеть колышущуюся занавеску — и учиться. Вот это она очень любила.

Но и зимой тоже любила. Учиться было всегда интересно.

Она подключилась к сети и приступила к выполнению заданий, практически не подглядывая в свой «напоминальник».

Бабушка загремела за стенкой поддонами в печи. Надо было испечь пирог. И еще разного печенья к чаю.

А родители, обходя село, зашли и к учителю. Он был рад встрече, очень хвалил Сашку, говорил об ее искренности и эмоциональности, рассказывал об успехах.

— Ну, вот, например, как вам такое? — учитель вывел на большой экран, занимающий почти всю стену, Сашкино сочинение.

«Сегодня Женька долго не мог уснуть. Обычно только голову на подушку положишь — сразу и сон какой-то приходит. А сегодня все было как-то неудобно и жарко. Если же одеяло откинуть, то начинало откуда-то поддувать, и становилось холодно — тоже спать не получалось.

Женька вставал потихоньку и подходил к окну. С девятого этажа пейзаж казался фантастическим.

Слово пейзаж он знал, конечно. Это только Вика могла над ним подсмеиваться. На самом деле учили их в школе очень хорошо. И в старой, в которой он три года отучился, и в этой, новой для него. Учили и бонусы давали за хорошую учебу, как родителям за хорошую работу.

За окном было черно. Полная луна светила белым с черного неба, освещая черные многоэтажные башни вокруг их дома. Тускло светились только далеко внизу лампочки над подъездами. Освещение в городе выключали после того, как все ложились спать. Вот как гимн отыграет, как свет погасят в квартирах и все улягутся в постели, так сразу отключали свет на улицах — а зачем и для кого его жечь? И это было рационально. Действительно, зачем тратить электроэнергию, если все спят?

А вот Женька сегодня не спал. Он переминался у окна и смотрел на белую луну. И думал, что вот так же могла бы глядеть на луну Сашка где-то далеко. Эта мысль показалась ему интересной, и он подсел боком, подложив правую ногу под себя, на стул возле компьютера. Но как только он попытался записать свои мысли о луне, о Сашке, о том, что далеко-далеко, как на экран выскочила заставка: „Спать пора, уснул бычок…“.

Ну, да. Ему же всего десять. Но и не шесть, между прочим!

Женька посопел, попытался потыкать в кнопки, но компьютер больше не отзывался. Пришлось снова ложиться и пытаться засыпать.

Он опять подумал, что еще такого можно придумать о Сашке. Потом вспомнил, как папа рассказывал, что есть фантазии полезные, есть бесполезные, а есть и вредные. Женька поворочался, выбирая позу. Ему казалось, что такая фантазия, про старшую сестру, нисколько не вредная. А учитывая, что он там немного из этнографии использовал, то даже полезная получается. Опять же язык литературный используется. И запятые. Надо будет завтра с папкой еще поговорить. А то он не понял, наверное. Там же ничего такого вредного нет, в сочинении. Просто такая фантазия. Как сказка. Как про Деда Мороза.

Он еще успел подумать, что как раз в этой его сказке Дед Мороз может быть по-настоящему. И уснул с улыбкой на губах.»

— Понимаете? — спрашивал и переспрашивал учитель. — Это же вполне законченное литературное произведение на заданную тему. В нем объединяются темы социологии, политологии, истории и конечно литературы и русского языка. Сам мир, описанный Александрой — это мир возможного будущего. Или параллельный, как еще можно сказать. То есть, в чистом виде настоящая фантастика. А фантастика вещь полезная — она заставляет мозги шевелиться, работать. Так что я очень доволен вашей дочерью. И хотел бы продолжения этой истории.