Джозеф Конрад - Мир приключений, 1926 № 01

По системе Майев наше число 8125 получалось так:

в 8125 содержится 7200=1 катун+925

в 925 содержится 2 раза 360=2 тун+205

в 205 содержится 10 раз 20=10 уинал+5

в 5 содержится 5 по 1=5 кин.

Следовательно 8125, по счислению Майев, напишется: 1 катун, 2 тун, 10 уинал, 5 кин — 1.2.10.5.

На рисунках видны изображения некоторых чисел, давших ключ к разгадке языка этого таинственного, неизвестно откуда взявшегося и навеки исчезнувшего народа.

-

Наверное большинство наших читателей слышало об опыте одного иидийского факира, погрузившего себя в глубокий гипнотический сон, настолько глубокий, что дыхание и работа сердца почти совершенно прекратились и сам заснувший был погребен на несколько месяцев в специально построенном склепе, после чего он был снова приведен в чувство.

Этою способностью — анабиоза, или временного замирания жизни, в еще большей степени обладают некоторые низшие живые организмы, — явление, подмеченное изобретателем микроскопа, голландским ученым Левенгуком в 1701 г. Исследуя под своим весьма несовершенным микроскопом сухую пыль, взятую им с крыши, он был поражен появлением маленьких организмов (т. н. коловраток), как бы по волшебству возникавших из этой пыли, как только он смочил ее каплей воды. В средине 18 века английский ученый Нидгэм, исследуя под микроскопом зерна пшеницы, пораженные особой болезнью, открыл, что при смачивании водой мучнистая масса, наполнявшая зерна, точно по волшебству оживала и сухие до того волокна начинали извиваться и двигаться.

Такие же наблюдения были сделаны Спалланцани в конце 17 века над оживанием паучков-тихоходок. Все эти замечательные наблюдения над оживанием как будто совершенно мертвых организмов неоднократно высмеивались и опровергались, пока Дуайеру в 1859 г. и другим новейшим исследователям удалось доказать полную справедливость фактов, изученных прежними наблюдателями. Более того, — выяснилось, что некоторые низшие живые организмы оживают не только после потери ¾ содержащейся в них влаги, но даже могут пережить полное и долговременное отсутствие кислорода воздуха и низкую температуру 183° (температура жидкого воздуха).

Русский ученый Порфирий Иванович Бахметьев открыл еще более изумительные вещи. Изучая давно известные факты оживания замерзших рыб и лягушек, он обнаружил, что температура их постепенно падает, пока не достигает 10°, затем происходит резкий скачек вверх до 1⅓ (когда переохлажденная кровь начинает замерзать, выделяя при этом тепло), после чего температура животного снова медленно начинает падать. Если при этом, пока температура не упала снова до 10°, вынуть животное из охладительного прибора, то оно оживает. Если же охлаждение вести ниже 10°, то жизнь уже не вернется.

Такие же опыты Бахметьев проделал над летучими мышами: замерзшие и превратившиеся в твердую ледяную глыбу животные при оттаивании вновь оживали…

Такие же опыты Бахметьев думал проделать над различными млекопитающимися и даже над человеком, но преждевременная его смерть прекратила эти замечательные исследования.

На помещенном здесь рисунке изображен фантастический опыт замораживания человека, появившийся в одном американском научном журнале. Человек погружен в огромный стеклнный сосуд, наполненный соленой водой с охлаждающими змеевиками внутри. Для поддержания дыхания (очень слабого) служит маска, соединенная с баллонами сжатого воздуха. Специальная электрическая проводка соединена с подошвами и ладонями, заставляя циркулировать в теле электрический ток, препятствующий крови, благодаря своему тепловому эффекту, превратиться в лед и разорвать кровеносные сосуды.

Деятельность сердца наблюдается при помощи особо чувствительного электрического стетоскопа с ламповыми катодными усилителями.

Само собой разумеется, что произвести такой опыт далеко не легко, — быть может он удастся лишь в совершенно иной обстановке. Как бы то ни было, успешность этого смелого эксперимента открыла бы перед нами не мало интересных научных перспектив, хотя бы в области лечения некоторых заразных болезней — например, чахотки, бациллы которой погибают уже при температуре в несколько градусов ниже нуля. Тогда туберкулезных больных можно было бы «стерилизовать» замораживанием или охлаждением; туберкулезные бациллы при этом должны были бы погибнуть, а вновь оживленный и оттаявший больной был бы избавлен от своего грозного недуга.