Виктор Косенков - Безрассудство

Виктор Косенков

Безрассудство

"Богу все равно!" К. Воннегут

Туман белесым одеялом облегает тело. Мелкие капли, словно медитируя, висят в воздухе, а одежда промокла и противно липнет к телу. Плащ, словно мертвый, тяжело давит на плечи. Положение хуже не придумаешь.

Тир, тяжело дыша рассеянной в воздухе влагой и выставив вперед меч, бесшумно, или почти бесшумно, пробирался вперед сквозь заросли и осторожно обходил возникающие словно из небытия деревья. Воспалившаяся ступня напоминала о себе при каждом шаге. Тир всхлипнул и остановился перевести дыхание. Позади были почти два часа беспрестанного бега, и Тиру, непривыкшему к подобным испытаниям, постоянно казалось, что его сейчас просто вывернет наизнанку и он оставит свои горящие легкие под каким-нибудь кустом. Прохлада тумана, в который Тир угодил по чистой случайности, немного выручала, но сердце до сих пор с удручающим постоянством содрогалось в районе кадыка. Уже около получаса Тир блуждал в белых потемках не в силах успокоить дыхание. Ему уже начало казаться, что весь мир состоит теперь из однородной массы висящих в воздухе капель. Поневоле становилось страшно. Впрочем страх этот был сродни облегчению, которое даруется неведением. Хотелось верить, что кроме Тира и тумана в мире нет никого и ничего, нет Воинов Единого Бога, что гнали Тира, как волки зайца, нет лесных бродяг, которым Тир обязан своим спасением, но от которых он был вынужден бежать, чтобы избежать чести быть разорванным о жертвенное дерево, нет магов, нет воинов, нет мерзавцев, нет духов, домовых, оборотней и суккубов. Никого нет! Кроме Тира и тумана.

Не верилось. Почему? Потому что разодранный бок только-только начал зарубцовываться, потому что левая рука, вывернутая на дыбе, двигается медленно словно во сне, потому что на спине, под плащом, выжжено клеймо приговоренного к смерти в день Летнего Возвращения Единого, потому что молчит всегда говорливый Рассудок... Да полно, было ли это? Рассудок вечно недовольная душа человека, полюбившего суккуба и проданная своим же сыном в рабство, был ли он? Наверное, был... А значит был побег, погоня и муки... Тир остановился и осторожно опустился на землю. Его била нервная дрожь, а память медленно, словно смакующий свои ощущения садист, начала возвращаться назад, к началу...

...серый плащ развевался от невидимого ветра за плечами Тира.

- Отец...- прохрипел Ранк.

- Привет, сынок, - невозмутимо произнес Рассудок.

Теперь Тир мог только следить за событиями со стороны. Он видел, глазами Рассудка, как пересекались потоки энергии, направляемые рукой профессионала, как плелись в воздухе заклинания и как сталкивались Слова. Видя все это, видя, как уверенно Рассудок ведет наступление и как легко оперирует с реальностью, Тир не мог не восхититься его искуством и уровнем мастерства. Тир был восхищен. Но он был и напуган. Напуган той мощью, которая таилась в нем и вдруг, в единочасье взяла власть над его собственным телом. Страх пришел словно извне. Ведь до этого момента Тир абсолютно доверял Рассудку и, даже почувствовав внутренние изменения, не испугался. Но сейчас... Сейчас все было иначе.

- Жалкий бастард, - процедил сквозь стиснутые зубы Рассудок. - Ты умрешь и даже не узнаешь почему.

- Скотина... - голос Ранка звучал, как сквозь слой ваты - Все на что ты способен - это заниматься развратом с нечистью. Потому что ни одна нормальная женщина не согласилась бы делить свое ложе с тобой.

Вместо ответа Рассудок залил всю комнату огнем. Ранк ушел в глубокую оборону. Его контратаки становились все более слабыми, казалось, что вот-вот и он падет на пол заливаяя его своей кровью. Рассудок перешел в откровенное наступление. А в это время Тир скорчившись дрожал где-то внутри сознания Рассудка. Однако страх не лишал его возможности мыслить. И на грани перепуганого сознания Тира зарождалась мысль... Словно обезумевшая птица билась она в клетке разума Тира. "Ударь! Ударь! Напади, загони его на прежнее место, пока он занят этой битвой!" Жить в качестве подчиненной души в теле другого мага после всего... Тиру такая перспектива совершенно не улыбалась. И он сделал единственное, что подсказывало ему собственное испуганное сознание, - Тир напал на Рассудок, выбрав для этого момент, когда Ранку пришло подкрепление в лице его сестры. Поднимаясь из глубин чужого сознания, Тир заново ощутил, как слушаются его руки, как рот, произносящий заклинания, становится его ртом. И этот восторг, что приходит во время битвы стал его восторгом...