Виктор Косенков: Не опускается мгла

- И вы устроили Ссылку, - я буквально услышал, как Либер сказал это слово с большой буквы.

- Да! - тот, другой буквально взревел и тут же за ним последовал окрик Либера: "Марта, стоять!" - Да, мы вынуждены были так поступить! Такие, как вы , не должны... Не должны...

- Жить? И не ори... У меня спят...

- Кто? - Меня мороз по коже пробрал от этой интонации... - Либер, ты опять приютил одного из этих? Как они приручают маленьких собачек... Или нет, собак они обычно не едят. Мелкая домашняя птица, как там... Цыпленок. Да?

- Нет, идиот. Я его спас от твоей банды ублюдков. От твоих деток... голос Либера стал издевательским.

- Ой, какая жалость, ты обидел кого-то из них? Бедные детки... - в голосе собеседника тоже прорезались издевательсвие нотки. - Что поделать, эти довольно нечистоплотны, особенно...

- Особенно когда этого хочешь. Неужели нельзя найти иного способа к самоутверждению, кроме как унижение другого вида?

- Это скот! И мы его растили, как скот!!! И только ошибка сделала их тем, чем они стали. Они дети ошибки...

- Угу... Дети ошибки, только вам не кажется, что эти дети превзошли своих создателей? Может быть, вот в чем корни этой злобы? Может быть, вот в чем корни всей той грязи, которую вы сознательно выливаете на людей? Просто они получились более развитыми, чем вы. И добились большего...

- Да! И с помощью этого большего мы их и уничтожили!

- Не уничтожили...

- Ну значит привели в исходное состояние скота....

- Не привели...

- Значит приведем!

- Нет...

- Либер... Отступись. Отступись, нам надоели твои жалкие потуги.

- Не такие уж они и жалкие.

- Либер. Твое упрямство основательно подпортило тебе жизнь и дальше будет только хуже. Мы отменим Ссылку и объявим тебя вне закона...

- Я давно вне закона.

- Э нет, тебе такое еще и не снилось... Каждый вампир, начиная от высшего и заканчивая самым грязным получеловеком, будет готов содрать с тебя шкуру живьем. Такой травли вы не знали со времен первых годов ссылки. Либер, ты и так один из последних... Отступись.

- Нет... Вы всегда расправлялись с самыми сильными из нас. Но еще ни разу вы не вылезали лично. Всегда только через подставных. Через тех, в ком вы нуждаетесь и кого ненавидите больше всего. Удивительно, но главным нашим врагом всегда были люди. Но на этот раз, вам придется вылезти из своих канав...

- Ты сам не знаешь, на что себя обрекаешь. Прощай, Либер, с тобой интересно было поговорить. У тебя есть еще несколько дней. Два-три.

- Да, прощай, ты всегда любопытно интерпретировал философов силы. Мне тоже было интересно.

Я успел выбраться из-за ящиков в последний момент. И увидел только темную тень, взмахнувшую не то плащом, не то крыльями и исчезнувшую в проеме окна. И увидел Либера, который смотрел вслед ушедшему... И еще большую и злобную даже на вид тварь с огромной пастью, полной крепких зубов. Тварь нелепым образом свисала с потолка и, вывалив язык, пялила глаза куда-то в сторону. А потом Либер обернулся, и я увидел зеленый огонь его глаз.

Мне показалось, что меня швырнуло на ящики не судорогой собственных ног, а волной страха. Знакомый страх, знакомый... Именно такой плетью страха стая вампиров гонит перед собой добычу.

Прошел день. Затем еще один. И еще. В конечном итоге я слегка запутался. Вероятно прошло много времени. Я ел. Я спал. Каждый раз не думая, что проснусь. Моя рана почти зажила, и Либер не говорил со мной без особой необходимости. Я старался не попадаться ему на глаза. А он, по-видимому, старался со мной не встречаться. Марта по-прежнему играла со мной в прятки, иногда показываясь из-за очередного поворота и скалясь своей жуткой пастью. Я так и не понял, что она такое. Она напоминала ту тварь, которая запала мне в память еще в детстве. Там, в зоопарке. Тварь была большая, буроватая, жила в большом резервуаре с водой и имела множество рук. Или ног. Я не видел у Марты ног, мне казалось, что она вся целиком состоит из одного тела, пасти и внимательных глаз. По крайней мере это то, что я смог разглядеть.

Странно, но почему-то именно ее я не боялся. Вероятно потому, что сопротивляться ее нападению я не мог совершенно. И отлично это понимал. Это воспринималось с нормальной обреченностью.

Я словно бы впал в беспамятство. Просто существовал, как в тумане... Зачем я нужен Либеру и нужен ли? И кто он? Я рылся в памяти, но не мог найти ни слова, которое бы проливало свет на его личность. Только общие россказни, сказки и тому подобная трескотня стариков, которых не гонят прочь от костра только потому, что язык у них неплохо подвешен и они об этом отлично осведомлены. Из рассказа в рассказ менялся его возраст, внешний вид, его действия приобретали совсем уж не реальный характер...