Олег Синицын - Спецхранилище. Второе пришествие

…ТУМ!!… ТУМ!!… ТУМ!!…

Казалось, что стальные ноги вонзаются в склон прямо за нашими спинами. К счастью, вот они, скалы. Следом за Штильманом, я перемахнул через огромный валун, сбив с него снежную шапку, и врезался в спину Степана Макарыча, застывшего с другой стороны.

Задрав голову, старик изучал склон над нами. И то, с каким выражением лица он это делал, мне жутко не понравилось.

- Нету! - потрясенно поведал он. - Нету расселины!

Душераздирающие шаги внезапно смолкли. Рядом по склону скользнул луч прожектора.

- В снег! - скомандовал я. - Быстро!

Мы попадали среди запорошенных скал, кто где стоял, надеясь раствориться среди сугробов. Один лишь непокорный Бульвум остался торчать на виду. В глазах, устремленных на выросший над нами треножник, играли бесенята, словно ферг задумал какую-то пакость. Неужели думает, что справится с гигантским роботом? Только выдаст всех, идиот! Не мешкая, я схватил его за рукав и дернул вниз. Бульвум осел на снег, ткнувшись спиной в отвесную скальную стенку, непонимающе уставился на меня. Я прижал палец к губам, потом показал ему кулак. Этот жест не убедил пришельца, и ему все не терпелось высунуться и демаскировать нашу позицию. Пришлось держать его за куртку до конца.

Где-то очень близко лязгнул шарнир, и металлическая ходуля звонко вонзилась в камни под снегом. Луч прожектора переместился и накрыл участок, где мы прятались. Вокруг наступил день. Передо мной возникла тень собственной головы. Я ощутил спиной злобный взгляд, шарящий по освещенному пространству. На счастье - на великое счастье! - мою спину защищала простыня, любезно предоставленная гостеприимной женой Степана Макарыча, благодаря этой маскировке я должен был раствориться среди сугробов. Мы все должны были.

Так и случилось.

Свет ушел. Дважды вздрогнула земля - и шагающий танк проследовал дальше вдоль подножия хребта, оставив нас позади. Я осторожно поднял голову, чтобы оценить его размеры. Машина была высотой и габаритами с трехэтажный дом. На крыше бронированной цилиндрической башни белел сугроб, на носу торчала пушка, обвитая спиралью - сейчас она была направлена в другую от нас сторону. Нас не заметили. Наши следы в сугробах - тоже.

Я подождал, пока танк удалится еще на несколько исполинских шагов, потом придвинулся к Степану Макарычу:

- Это точно то место? Ошибки быть не может?

- Нет никакой ошибки! Мы в этих скалах всегда привал устраиваем. - Дед поднял голову над валуном, чтобы поглядеть на удаляющийся треножник.

- И что теперь делать?

- Это… тут надо подумать.

- У нас нет времени думать, дед! Если прохода нет, нужно искать другой путь!

Степан Макарыч снова глянул на склон, задумчиво погладил бороду.

- Отдохните немного. Я попробую туда забраться и поискать вход, может его только снаружи завалило. Может, ткнешь рукой - и провалится.

Мне ничего не оставалось, как согласиться на этот вариант.

Степан Макарыч решительным жестом остановил Кирюху, уже скидывающего рюкзак, чтобы лезть на склон вместо дядьки.

- Я сам.

С несвойственной для старика ловкостью он перемахнул через заметенную скалу, на некоторое время пропал из вида, потом появился на склоне. Склон был крутым, градусов пятьдесят. Дед полз по нему, нашаривая руками спрятанные под снегом уступы, иногда проскальзывая то одним, то другим валенком, а один раз даже съехав на полтора метра назад.

Я оглянулся на патрульный треножник, но он уже находился от нас в полусотне метров. Пронесло, не заметил. На кой ляд его здесь поставили, такого громилу? Вероятно, пришельцы ожидали, что люди станут прорываться через хребет на чем-то помощнее собственных ног. Так или иначе, нас встретил только первый рубеж обороны. Впереди этих рубежей будет еще бог знает сколько.

Степан Макарыч уже забрался довольно высоко. Устроившись на небольшом уступе, он тыкал винтовки в снежное полотно перед собой. В одном месте приклад провалился.

Я во все глаза уставился наверх.

Степан Макарыч ткнул еще в три разных места. В одном приклад уперся, в остальных - снова глубоко ушел в снег. Дед разворотил варежкой дыру, просунул в нее голову. Потом забросил внутрь берданку и залез сам, полностью исчезнув со склона. Решил проверить глубину. Может, от расселины осталась только эта небольшая ниша с краю, а все остальное завалено снегом… Опасения быстро развеялись, когда Степан Макарыч высунулся из отверстия и радостным жестом показал, что мы можем подниматься.