Александр Петров: Свет обратной стороны звезд

Превосходство эланцев в живой силе и технике были причиной медленного, но верного сокращения владений Деметрианской империи. Этому также сильно способствовали недальновидность верховного главнокомандования, склонность к авантюрам правителей данного государства, ставка на так называемый «человеческий фактор», презрение к техническим новшествам и прогрессивной тактике боя.

Как все известно, боевые действия кораблей сковывались общепринятыми в Обитаемом Пространстве нормами ведения боевых действий, уходящими корнями в седую древность, так называемую Конвенцию Семи Держав. Печально знаменитая Конвенция Семи предусматривала строго ограниченные способы обороны и нападения, сложный ритуал вызова противника на бой и массу прочих условий.

Как мы знаем, отголоски этой искусственно насажденной и противоречащей здравому смыслу тактики, были причиной молниеносного поражения армий Союза Планет на первых этапах Большого Вторжения. Никакие разговоры о «рыцарстве» и «воинской чести» не могут оправдать гибели сотен миллиардов людей под пушками безжалостных и не скованных замшелыми нормами «правильных и позволительных» способов ведения боя захватчиков.

Историю нужно знать, хотя бы для того, чтобы не допустить ее повторения.

Корни нашего поражения лежат в тех давнопрошедших временах, когда бездарные и тупые военачальники сталкивали строи слабо вооруженных и легкоуязвимых летающих гигантов в жестоких и бессмысленных баталиях на потеху тупоголовым, надменным царькам лоскутных образований, гордо именуемых республиками и империями…

— Это невозможно слушать…, - сказала Управительница, прерывая воспроизведение. — Я сама потом напишу. Переходи сразу к авторскому тексту.

— Хорошо, — подавив легкое раздражение, ответил Андрей, переводя курсор.

То будет повесть

Бесчеловечных и кровавых дел,

Случайных кар, негаданных убийств,

Смертей, в нужде подстроенных лукавством,

И, наконец, коварных козней, павших

На головы зачинщиков.

Адмиральским ушам простукал рассвет

«Приказ исполнен. Спасенных нет».

Машинист звонил в звонок и отчаянно жестикулировал за стеклами кабины. Толпа военных недовольно гудела. На высоких оборотах выл ходовой мотор. Аппарат дергался и рвался в тоннель, но автоматика удерживала его на месте.

Ракетовоз стоял из-за двух приятелей, которые не давали захлопнуться грузовому створу. Здоровый как бык Авраам Кинг боролся с пневматикой. Федор Конечников помогал ему. При этом первый лейтенант умудрялся попадать по клавиатуре сигнального браслета, набирая заученный сотнями повторений номер. Раздолбай Стрелкин молчал. Экран прибора равномерно вспыхивал и гас, отмечал прохождение сигналов вызова.

— Васька, ты что там застрял? — спросил Федор у Стрелкина, когда тот отозвался.

— Момент… — ответил Василий, пытаясь смотреть в камеру и что-то делать свободной рукой.

— Опаздываем.

— Крок, я воронку посеял, все мимо льется.

— Васька, давай, не время, — взмолился Федор. — Пешком пойдем.

— Отвянь! — бросил второй лейтенант.

— Стрельников, давай уже, — в сердцах крикнул Авраам. — Тяжело.

— Ну тормозни ты машиниста. Всему вас парни учить надо…

— Нас тут порвут, пока ты возишься, — в сердцах крикнул Кинг…

— Васька, сюда бегом, — приказал Конечников.

— Так точно! Есть, товарищ офигенный командир! — проорал Стрелкин.

Гул стал громче. В толпе образовалось движение. Желающие выкинуть Конечникова и Кинга двинулись к створу. Федор что-то орал и махал руками, умоляя подождать.

Через две минуты и сорок секунд, Стрельников пулей выскочил из шлюза.

Толпа разразилась воплями, топотом и свистом.

Второй лейтенант вихрем одолел отрезок гулкой, металлической лестницы и оказался на платформе.

От командира операторов-наводчиков остро тянуло пролитой им «оптической жидкостью». Василий быстро выдернул что-то из расстегнутого кителя и сунул Федору. Тот моментально спрятал это в карман. Все вокруг сделали вид, что ничего не заметили.