Александр Петров - Свет обратной стороны звезд

Второй лейтенант нацедил в емкость спирта, добавил воды, взболтал. Понюхал смесь, попробовал, поморщился. Но, решив, что сойдет и так, поднес руку с коммуникатором к самому носу. Строя уморительные рожи и отпуская ругательства, непослушными пальцами набрал номер.

Второй лейтенант Разлогов, бывший сегодня начальником караула артсклада появился на экране.

— Вован, здорово, — приветствовал его Стрелкин.

— Кому здорово, а мне служба, — безо всякого энтузиазма ответил офицер.

— Что, трубы горят? — поинтересовался Василий.

Разлогов по кличке «Лох», долго изучал лицо на экранчике коммуникатора. Наконец, в результате тяжкого мыслительного процесса, он сообразил, что Васька не издевается, а напротив, хочет что-то предложить.

— Да, Стрелкин. Хоть в петлю, бля.

— А у меня есть, — сказал Васька, поворачивая объектив на бутыль.

— Ты чего, Стрелкин, глумишься? — мрачно поинтересовался второй лейтенант, сглатывая слюну.

— Нет, Вован. Место у тебя тихое.

— Ну, — согласился второй лейтенант.

— Ты нас поил? — продолжил обработку Стрелкин. — А долги отдавать надо.

— А как? — живо поинтересовался Лох. — Я ведь на дежурстве, отличие от вас, ухари.

— Ты нам скажи коды доступа на склад, а сам заходи мимо придурка на тумбочке. Да не ссы Вован, все будет путем, — добавил Стрельников, глядя на мучительные колебания Лоха.

— Вторые грузовые ворота устроят?

— А то, — ответил Стрельников. — А код?

— Набери 442154. Когда будете?

— Через четверть часа, Вовчик.

— Договорились.

В назначенное время начальник караула, для острастки сунув кулак под нос часового, прошел на территорию склада, с трудом отодвинув массивную, простроченную правильными рядами громадных заклепок дверь.

Минут через пять на втором грузовом створе погас глазок генератора поля отсечки. Воздух из тоннеля завыл в щелях, загоняя в зал арсенала пыль. Коротко скрипнула сдвинутая вручную створка ворот. Немой покой снова окутал зал.

Нарушители долго шарили взглядами по темному, мрачному пространству артиллерийского склада.

Потом друзья огляделись в последний раз, ища посторонних и не найдя таковых, направились к одинокой фигуре второго лейтенанта, который приготовил место у светильника.

Лох постелил на пол чистую картонку, выставил на нее пластиковый стакан и завернутый в металлизированную пленку заветрившийся, измусоленный сухарь.

Все это, по факту содержания водорода в молекулярной структуре, относилось к детонирующему материалу, и не должно было находиться на территории склада. За одно это можно было огрести по полной программе. А уж за смесь воды и спирта полагался трибунал.

Лейтенант Разлогов сильно рисковал, впустив посторонних на склад. Но расслабляющее действие «пакадуровки» окончательно преодолело служебное рвение Вована.

Очень скоро, Лох потерял всякую осторожность, окосев от пойла. Он тупо глядел на импровизированный столик, что-то бубня про друзей, которые не дадут пропасть в трудную минуту.

Конечников, который лишь делал вид, что пьет, выбрал удобный момент, поднялся и пошел в темноту, сказав собутыльникам, что хочет отлить.

— Крок, ты только на ракеты не ссы… Лучше куда-нибудь в уголок, — напутствовал его Разлогов.

— Ну что я, без ума, — ответил первый лейтенант. — Нахрена я западло вам делать буду.

Он знал, что Стрелкин способен загрузить Лоха болтовней так, что тот не отобразит, сколько отсутствовал Конечников. Когда командир операторов-наводчиков «принимал на грудь» ему это не было в тягость, даже нравилось.

Ночное зрение Федора позволяло обходиться без фонаря. Он перемахнул через бруствер эмиттера и оказался в зоне складирования противокорабельных ракет.

Первый лейтенант нашел нужную ячейку хранения. Для верности посмотрел номер в бумагах. Потом достал баллончик с краской, на мгновение замер и принялся выводить буквы на угольно-черном борту…

Закончив, Конечников пришел обратно к месту пьянки. Васька повернулся к нему и неожиданно трезво подмигнул. Первый лейтенант кивнул головой в ответ.

На лице Стрельникова появилась умиротворенная улыбка. Теперь он мог трепаться в свое удовольствие до конца времен, а точнее пока есть «горючка» в штофе. Конечников, зная, что Стрелкина теперь не вытащить даже орбитальным буксиром, смирился с этим и ушел в себя.

Но вскоре бутыль опустела, и офицеры-нарушители, покинув впавшего в меланхолию Лоха, убрались восвояси.