Алексей Дуров - Мерцающая мгла

Но Ниргун сам не настаивает на поединке. Через различитель видно, что его устраивают оба варианта — сильный боец в его ватаге есть, рядом стоит, а для «пятнадцати» он тоже что-то заготовил, жульничество какое-то, хотя не уверен в нем до конца. Предпочел бы поединок. Но думает, что Бетлун выберет бросание жребия.

А Бетлун все же помедлил. Сомневался. Вроде все решено, однако не хочет он выезжать на чужом горбу, то есть — на горбу Михаила. И не только высокоморальные соображения присутствуют — Михаил в случае победы получит немалое влияние в ватаге, и кто его, приблудного, знает, насколько хватит ему скромности и покладистости.

Бетлун решился:

— Поединок.

Ниргун удивился. И обрадовался.

— Кто против кого будет драться? — продолжал Бетлун. — Ты против меня?

— Странный вопрос. Не знаю как ты, а я осознаю ответственность перед своей ватагой, я не имею права рисковать собой. Кроме того, есть традиции. Драться должны самые сильные бойцы. И кого же ты выставишь? Рути?

Бетлун опять помедлил. Сомневается, думает, не переиграть ли все на «пятнадцать», но — слово сказано, традиции не разрешают переигрывать. Повернулся, посмотрел в глаза. Решился:

— Михаил.

Дзоку удивились, особенно Ниргун. А рыжая женщина — даже испугалась. Немного. Да и Ниргун ощутил неуверенность, которая, тем не менее, быстро прошла — он твердо убежден, что, чем больше у бойца мускулы, тем он лучше. Уверенно произнес:

— Тыкв.

Михаил позволил себе издевательскую усмешку. В Протяженности не принято насмехаться над именами — здесь огромное множество языков, и любое слово с большой вероятностью звучит на каком-то из них неприлично или смешно. В ватаге охотников были мужчины с именами Дёрнул, Несун и Раниг, женщины Тиара и Адрес, а еще как-то в разговоре звучало женское имя Дура. Но Тыкв — вроде как враг, а над врагом смеяться можно.

Все расступились, давая место. Михаил в последний раз глянул на Тыква через различитель, оценивая и считывая. Уверен в победе, но — искусственно, на самовнушении. А вот Михаил чует победу.

Снял очки, положил на мох самострел, отстегнул нож. Разогнал дыхательными упражнениями холодок под ложечкой. Тыкв тоже готовился, зачем-то разулся — это имеет смысл, если не уверен в поверхности, на которой предстоит «танцевать». Михаил во мху уверен, кроме того, обутые ноги — более серьезное оружие, чем босые.

Сошлись. В принципе, можно начинать, но Тыкв решил сначала пообщаться, подавить врага морально. Смерил взглядом, криво ухмыльнулся:

— Ты действительно думаешь, что можешь победить гладиатора? — гладиатор, стало быть. А голос-то противный. — И почему ты так думаешь?

Михаил вернул оценивающий взгляд:

— Я учился у хорошего учителя.

— Ах, учитель! И у кого ты учился?

— У Гри.

— Не слышал о таком.

— Это в Обитаемом Пространстве.

Ухмылка Тыква изменилась. На губах осталась, в глазах нет. Тряхнул головой:

— Ученики бессмертных не кочуют с нищими охотниками!

Михаил пожал плечами:

— Жизнь штука сложн… — и в этот момент Тыкв атаковал.

Рассчитывал, что Михаил на секунду отвлечется на болтовню, потеряет бдительность. Ошибся в расчетах… но понял это не сразу — Михаил позволил себя схватить, да так, чтобы противнику было удобно выполнить бросок. И даже — чтобы ему ничего не оставалось, кроме как бросить. Он и бросил. А Михаил не только не сопротивлялся, он даже помог. Лихо изогнулся в воздухе, в результате приземлился не на спину, как рассчитывал Тыкв, а на согнутые колени, не забыв захватить Тыква за голову. И, продолжая движение, сам бросил противника — даже отжимать почти не пришлось. Тыкв крепко впечатался в мох, аж слегка подпрыгнул, а Михаил сразу ударил, целясь краем ладони в горло. Не вышло — Тыкв успел прижать подбородок к плечу, и удар пришелся в челюсть.

А потом Тыкв попытался схватить Михаила за руку, пришлось отпрянуть, чтобы не сражаться против борца в партере. Тыкв тоже откатился, вскочил, принял низкую закрытую стойку — правая ладонь слева у подбородка, левая рука опущена, защищает выставленную вперед левую ногу. Решил, стало быть сыграть от обороны. Против более быстрого и ловкого противника. Большая ошибка — Михаил атаковал красивым, но, тем не менее, эффективным, благодаря подлому коварству, приемом — широко махнул выпрямленной правой ногой по часовой стрелке, вроде бы целил в голову, но пятка просвистела сантиметрах в двадцати над головой врага — тот мог бы и не пригибаться, — а потом молниеносно обрушилась вниз, Тыкву на бедро. Рухнул, как подкошенный, а Михаил рубанул его в основание черепа. Как ни странно — не выключил полностью, видать шея чем-то укреплена искусственно. Пришлось крепко пнуть в висок. Вот теперь — нокаут. Победа!