Олег Дивов: Мышки-кошки

– Тоже вариант, – согласился пилот. – Нет, ну где же бортач? Прямо интересно. Допустим, в гальюнного я не очень верю, но вот не зажрал ли бедолагу трюмный…

– А трюмный у нас есть точно, – заметил штурман.

– В трюмного даже я почти что верю, – сказал командир. – Только понять не могу, куда ему ящик виски. По поверью, трюмный должен воровать исключительно крепежные скобы.

– Может, наш особенный? – предположил штурман. – Пьющий?

– Ну?! Ну!!! – крикнул пилот.

Тяга резко возросла, звездолет пошел ровнее.

– Самый малый! – приказал командир очень жестко. – Спокойно! Ну-ка, самый малый ход.

– О, черт! Это нервы. Виноват, командир.

– Нервы у тебя в порядке. Опыта не хватает. Ты видел то, что видел. Просто это еще не выброс щупальца. Так, разминка.

– Там вспухло чуток, я и решил… – сообщил пилот извиняющимся тоном. – Может, подсбросить скоростенку-то? Вдруг эта гадость передумает – и что тогда, заново ее подманивать? Я второго раза просто не вынесу. Я вам не червяк на крючке.

– Идем как шли, ровно, – сказал командир. – Все нормально. Только, чур, больше не дергаться без моей команды.

«Годы сказываются, – подумал он. – Еще лет пять назад пилот удержался бы от рывка. А теперь просто не может. В каком-то смысле экипаж изношен еще сильнее, чем корабль. Но именно поэтому мы и влезли в авантюру. Настает однажды день, когда ты понимаешь – все, дедлайн. И нужно рисковать либо сегодня, либо уже никогда. Я решил использовать наш последний шанс на выигрыш. Ох, не пожалеть бы. Но мне кажется, мы заслужили. Бесконечным каботажным мотанием туда-сюда по коротким невыгодным «плечам», мучительным ожиданием заказов, всеми этими погрузками-разгрузками… Заслужили право рискнуть и получить награду. Или… погибнуть? Не знаю. Знаю только, что мне сорок шесть лет и в сорок семь я уже не рискнул бы».

– Так и чего они шуршат, эти нуль-шишиги? – спросил штурман.

– Все-таки у тебя нервы еще лучше, чем у меня, – сказал пилот. – Но у меня зато лучше, чем у бортача. Я вот думаю – а не завелась ли у нас маленькая локальная черная дырочка? В которую бортач и ухнул. И никакой не гальюнный на корабле живет, а сортирная нуль-шишига. И можно смело бросать амебу на фиг, не уродоваться с ней еще почти десять часов, а привезти Джексону шишигу и заработать миллион.

– Почему-то я сомневаюсь, что Джексон знает, как загнать шишигу в реактор и заставить там шуровать, – сказал командир. – С амебами он умеет это делать, а вот с шишигами…

– Шеф, а на сколько потянет амебный реактор?

– Если самопал, от того же Джексона, ну, тысяч сто—сто пятьдесят, смотря как договоришься. Для нас, допустим, сто. А оригинал минимум триста.

Штурман и пилот синхронно вздохнули.

– А документы Джексон сделает?

– Естественно. Как ты пройдешь техосмотр с самопалом? Там не просто документы, там и дизайн фирменный, и все шильдики на месте, и номера. Одна разница, что гарантии нет.

– В общем, четыре-пять таких рейсов, – подытожил штурман.

– Удачных, – добавил пилот. – Шеф, сколько амеб вы поймали, когда работали на государство?

– Тридцать две. Но у меня, конечно, был совсем другой кораблик. Я ходил на переоборудованном штурмовике. Если бы даже амеба зацепила его… Впрочем, она ни разу не зацепила.

– А если амеба зацепит нас…

– Вот поэтому мы в скафандрах. Не переживайте, от корабля что-нибудь да останется. Скорее всего, кормовой трюм. Там и отсидимся. Если добежим, конечно. А Джексон придет на помощь, он не бросает своих, репутацию бережет.

– Нет, ну где чертов бортач? Может, действительно позвать его по внутренней?

– Шеф, так дорасскажите все-таки про этих чудовищ.

– А чего рассказывать? – улыбнулся командир. – Они сидели в дырах, и все у них было замечательно. И вылезать было незачем. Потом они там деградировали, и тут зашевелились животные инстинкты, в частности желание высунуться наружу. Возможно, с этого момента пошел бы новый виток эволюции нуль-шишиг, они снова развились бы… А забавно – шишигские археологи проводят раскопки во Вселенной и находят гнезда первобытных шишиг! Да… Только они не смогли выбраться наружу. Черные дыры разрегулировались и тормозят световую больше, чем раньше. Шишиги бегут к выходу, но не успевают. И раздраженно шуршат. А мы, выходя в эфир, слышим это шуршание. Это не шорохи космоса, а голоса рассерженных нуль-шишиг. Такие дела.

– Поучительно, – сказал пилот. – На самом деле, очень поучительно. А что стало с вашим русским приятелем? Далеко он продвинулся на ниве астрофизики?