Антон Козлов - Чужая Война (Путь бога - 3)

И вновь его вопрос остался без ответа.

Максим, видимо, и не надеялся на другое, поэтому продолжил:

- Я так понимаю, что хотя Вы и не верите в мой рассказ, гравитационный двигатель и мои описания его устройства для Очеловеченной Федерации оказались весьма полезны?

- Я не могу сейчас дать свое заключение, но ученые просто в шоке. - Кивнул головой генерал. - А эти ученые видели разное...

- В том числе и обломки "летающих тарелок"? - Заговорщицки подмигнул Фрадов. - Ладно, меня не интересуют секреты Ваших подземных лабораторий. Я больше озабочен своим собственным будущим. А оно мне представляется не очень-то приятным. Изоляция от мира, бесконечные опыты, скальпели хирургов. Ведь я уже никогда не выйду из этих подземелий? Вы опять молчите, значит я прав. Так что мое исчезновение с Земли пройдет незамеченным для Федерации. Вы состряпаете легенду о том, что последний герой-космонавт скончался от неудачного эксперимента с "Большим Скачком". А ваши медики, я думаю, вполне обойдутся без моего тела.

- Что ты задумал, лейтенант? - Строго спросил И-Ван Красин.

- Не думайте, что я дезертирую. Как Яна и Олаф, я обещаю при случае пересылать Вам свои отчеты и наблюдения за жизнью Ожерелья. Так что я остаюсь военным разведчиком Очеловеченной Федерации. Поймите, меня тянет обратно. Я даже начал писать стихи. Вот послушайте:

- Наступает весна, зеленеет апрель,

Я хочу быть с тобой, о Диньзиль Лафринсель!

Правда, это пока все, что у меня получилось...

Максим замолчал и вопросительно посмотрел на генерала. И-Ван Красин стоял с открытым ртом и не находил слов. Видимо, декламация стихов окончательно убедила его в ненормальности лейтенанта Фрадова.

- Ты знаешь, какой сейчас месяц? - Наконец, справился со столбняком генерал.

- Сентябрь.

- Тогда причем здесь апрель?

- Потому что он единственный рифмуется с именем Диньзиль Лафринсель. Это же стихи, генерал. Неужели вы не понимаете?

- Понимаю. - Задумчиво пробормотал себе под нос И-Ван Красин. - Я с самого начала был против того, чтобы головы моих разведчиков забивали всей этой чушью: мифологией, лирикой, сказками.

- Позвольте с Вами не согласиться, генерал. - Расслышал его слова Фрадов. - Вам это покажется странным, но мифология, лирика и сказки гораздо важнее, чем "оборонный потенциал", "стратегическое планирование" и "экономическое превосходство".

- Вот как? Попробуй меня в этом убедить.

- Хорошо, если Вы просите, я продемонстрирую Вам кое-что из того, во что вы не хотите верить. Я уже говорил, что в последнее время много размышлял. И я пришел к выводу, что раз все люди несут в себе частицы Великих Первых Богов, то и они могу совершать то, что называется "чудесами". Мне кажется, что в нашем мире нет магии потому, что люди заперли ее в себе. Они забыли о том, что она существует. Как эльфы, которые не знают, что у них есть души, как у всех живущих во Вселенной существ.

- Я Вас не понимаю, лейтенант. Что Вы хотите мне сказать?

- Я не удивлен, что Вы меня не понимаете. Перечитайте повнимательнее мой отчет. Там есть все. А пока - до свидания.

Максим улыбнулся и помахал рукой, как будто стоял не в защищенной бронестеклом комнате, а на трапе самолета. В следующее мгновение он исчез.

- Что это?! Как?! Что произошло? - Растерянно вскричал И-Ван Красин. Он подскочил к висевшему на стене устройству связи. Операторы, что показывают датчики?

- Комната пуста. Объект наблюдения исчез. - Ответил ему растерянный голос.

- Не может этого быть! Проверьте еще раз. Проверьте все параметры: объем, влажность, температуру! Черт возьми, да сделайте же что-нибудь!

Через несколько секунд тот же голос еще более тихо повторил:

- Комната абсолютно пуста, генерал. Можете зайти в центр наблюдения и лично проверить показания всех приборов.

- Боже мой! Этого не может быть! - Воскликнул генерал И-Ван Красин и обоими кулаками стукнул по бронестеклу, отделяющему его от опустевшей комнаты. - Боже мой! Боже. Боже...

Он прижался лбом к прохладной поверхности и продолжал стучать по ней, словно надеялся, что изнутри кто-нибудь ответит на его призыв.

Возможно, Бог слышал его, но молчал. Пока молчал.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ.