Журнал «Если» - «Если», 2011 № 06

— Никакой гостиницы! — воскликнул я. — Там вас будут искать в первую очередь. Идите сразу на причал. На судне мой помощник, его зовут Горан. Покажете ему вот это, — я стянул с левой руки медный браслет и передал Бранту. — Может, каюта покажется вам тесноватой, но там тепло и безопасно. Постарайтесь никому не попадаться на глаза. А я должен вернуться в погребок…

Боль в колене почти прошла, и обратный путь я проделал достаточно быстро. На мое счастье, дождь так и не начался, поэтому в погребок я вернулся сухим. Вышел из коридорчика и скользнул на свое место. Подвальчик к этому времени был заполнен народом, и на меня никто не обратил внимания. Кружка с пивом уже стояла на столе, на ней я и сосредоточился. Я подозревал, что мое одиночество окажется недолгим — так оно и произошло, — но нарушили его вовсе не жаждущие мщения люди Локуфы.

Два чужака в одинаковых темных дождевиках подошли к стойке. После короткого разговора с буфетчиком устремились ко мне и уселись за стол. Средних лет, сильные и крепкие, с решительными лицами профессиональных солдат.

— Капитан Якоб? — спросил тот, что выглядел постарше, с белой полоской шрама на подбородке.

Я молча ждал.

— Мы ищем наших друзей, — продолжал человек со шрамом, — мужчину, женщину и мальчика. Они приехали в Климб с дневным паровиком. Буфетчик сказал, что вы с ними знакомы.

— Не более, чем с вами, — я равнодушно пожал плечами и хлебнул из кружки. — Они были здесь, но я никогда не видел их прежде.

— Однако они искали именно вас.

— Так сказал буфетчик? — удивился я. — В таком случае, он вводит вас в заблуждение. Вначале они искали капитана Герсебома, а потом просто корабль, который мог бы отвезти их в Северную Гавань.

— Кто такой Герсебом? Что им нужно в Северной Гавани? — оба вопроса прозвучали почти одновременно, но первый чуть раньше, и я ответил на них в порядке очередности.

— Герсебом был таким же капитаном, как и я, и многие другие в Климбе. Он умер год назад. А насчет их намерений относительно Северной Гавани мне ничего не известно, потому что я не согласился.

— Вот как? — первый недоверчиво поднял брови. — Вы так легко отказались от выгодных клиентов?

— Мое судно вряд ли отойдет от причала до весны. Этот сезон закончился и нужно готовиться к следующему. Я уже наполовину разобрал судовую машину.

Тот, что помоложе, что-то негромко сказал на ухо человеку со шрамом, и он так же тихо ответил.

— Куда они пошли? — услышал я новый вопрос.

— Этого я не знаю. Может, в порт, искать другое судно. Хотя вряд ли у них что-нибудь получится… Или в гостиницу. А может, на станцию, и теперь уже едут на паровике обратно в столицу.

— Надеюсь, вы говорите правду, капитан, — человек со шрамом пристально смотрел мне в глаза, и я спокойно выдержал его взгляд.

— У меня нет причины что-либо скрывать, — сказал я. — Я их не знаю. Как и вас, впрочем.

Он некоторое время размышлял.

— Значит, в Северную Гавань… — проговорил он. — Так вы говорите, что судно им не найти? Неужели в Климбе не осталось моряков, желающих заработать?

— За всех не поручусь, — ответил я. — Только выходить в океан в сезон ветров, когда любой шквал легко может утащить вас к Зеву Дьявола… Во всяком случае, в погребке Фарнифа сейчас таких нет.

Они еще раз коротко переглянулись и одновременно поднялись.

— Хорошо, капитан, — сказал старший. — Если вы встретите их или что-нибудь о них услышите, сообщите нам. Мы остановились в гостинице возле Соборной площади. Ваша услуга будет щедро вознаграждена.

— Я никогда не отказываюсь от награды, если она заслужена, — кивнул я. — Кстати, отчего бы вам здесь не поужинать? На кухне Фарнифа отлично готовят моллюсков на вертеле.

— Мы еще успеем их попробовать, — сказал человек со шрамом, и они ушли.

Я же вновь откинулся на стуле, прихлебывая пиво и изображая состояние полного покоя и отрешенности от мирской суеты. Так я сидел примерно полчаса, а потом стал неспешно собираться. Оставил чаевые официанту, кивнул на прощание буфетчику и вышел на улицу.

Стемнело. Снова шел дождь, размазывая в бесполезные блеклые пятна свет редких уличных фонарей. Улица была пуста. Точнее, она казалась пустой. Только пока я неторопливо двигался по направлению к дому, испытывал неприятное ощущение чужого присутствия за спиной. В шуме ветра и дождевых струй шаги преследователя — если он действительно существовал — были неразличимы. Несколько раз я оглянулся украдкой, но ничего не заметил, однако ощущение не пропадало. А своим чувствам я привык доверять.