Софус Михаэлис - Небесный корабль

Несмотря на все это, он не мог не признать, что и в этом виде картина производила своеобразное, возвышающее душу впечатление. Особенно завораживала, полная тишина. Тот, кто придумал посадить зрителя как бы на веранде Бесконечности, предоставив ему созерцать бездонную мировую глубь, несомненно отличался недюжинным полетом фантазии. Идея была плодотворна. Из этого безусловно можно было создать благородную и стильную сенсационную фильму. Но непременно придать ей и вращение и мерцание.

Эрколэ Сабенэ различил возле себя какую-то фигуру, силуэт, обрамленный звездами, и по голосу узнал Аванти.

— Как поживаете, земляк? Устояли вы перед этим зрелищем?

Эрколэ Сабенэ встал:

— Да, теперь-то я удержусь на ногах. Но не обижайтесь на меня, если я скажу, что ваши эффекты начинают надоедать мне — все равно, пускаете вы в ход свет или мрак. Не вернуться ли нам обратно на землю? При обычной двадцатипятисвечной лампочке я лучше сумею высказать вам свое мнение. Простите, но многое нуждается в поправках.

— Ха-ха-хаІ Ну, что я говорил? — послышался из темноты низкий бас, по видимому, доктора Крафта.

— Я не знаю, что вы говорили, — с раздражением ответил Эрколэ. — Но я повторяю: пожалуйста, дайте свету. Я привык видеть того, с кем говорю.

— В «одиночку» свет не проведен. Но если вы желаете вернуться на «землю»…

— Весьма охотно. Я это как-раз и предлагаю. Мы, может быть, пройдем прямо в вашу контору?

— Ха-ха-ха! — снова загрохотал великан.

— Пусть тот, кто потешается надо мной, лучше покажется мне! — возмутился Эрколэ Сабенэ.

Ответа не было. Крафт, по видимому, исчез. Эрколэ почувствовал, что его силой усаживают на место, и звонкий, как бой часов, голос зазвучал у него над ухом:

— Я понимаю, что слишком сильные впечатления ударили вам в голову.

— Моя голова совершенно здорова.

— … потому я и поместил вас в «одиночку». Мы всегда уединяемся здесь, когда нуждаемся в некотором охлаждении разгоряченного мозга.

— Мой головной мозг вовсе не нуждается в этом. Зато глаза очень нуждаются. Меня ослепило слишком яркое освещение вашей «Панорамы Земли», или как вы там называете ту картину. Я достаточно хладнокровен, чтобы учесть все ошибки. И вот, например, это, — он широким жестом указал на звезды, — вы, право, не можете предложить публике. Ваши звезды и чересчур крупны и вдобавок не мигают!

— Великий Озирис, не мигают! Неужели мне нужно еще объяснять вам, почему они не мигают?

— Если вы сами сознаете ошибку, то вам следует исправить ее прежде, чем показывать свои «картины» публике. Тут ведь дело не в колдовстве, насколько я знаю, а в механике.

— Да неужели вы все еще не поняли? Все еще не сообразили, где вы находитесь?

— Вы же не потрудились мне объяснить это. Но я не так глуп, чтобы не догадаться: вы решили использовать меня в качестве наивного зрителя, взятого прямо с улицы на одну из довольно неудачных, выражаясь мягко, репетиций сенсационной новинки вашего кинематографа.

— Репетиция! Кинематограф!

Эрколэ Сабенэ почувствовал, что рука Аванти ощупывает кисть его руки.

— Вам нет никакой надобности щупать мой пульс!

— Вы грезите? Или у вас разум помутился? Неужели вы в самом деле думаете, что находитесь в кинематографе?

— А где же еще? — сухо спросил Эрколэ Сабенэ, различая явное изумление на близко склонившемся к нему лице Аванти.

— Где же еще? О, наш милый «товарищ поневоле», пойманный нами в последнюю минуту! Способны вы уразуметь мои слова, или у вас все-таки произошло легкое сотрясение мозга? Разве вы потеряли способность видеть? Вы слышите мои слова? Вы на борту «Космополиса», на пути с Земли к планете Марс.

Эрколэ Сабенэ не нашелся сделать ничего другого, как только пролепетать по-детски:

— «Космополис»?… С земли… к планете Марс?… Значит, не в госпитале, а в сумасшедшем доме! Света! Света!

— Здесь нет другого освещения, кроме наружного, — спокойно ответил Аванти. — Я оставлю вас одного собраться с мыслями.

— Так вот почему вы называете это «одиночкой»! Но я не желаю здесь оставаться. Я хочу выйти! Слышите! Выпустите меня немедленно! Вы не имеете никакого права запирать меня. Я хочу выйти! Помогите! Или я выпрыгну в окно.

— Прыгайте, сколько угодно!

Эрколэ Сабенэ принялся колотить кулаками по направлению к звездам, но встретил сопротивление стекла, толщиной с фут.

— Помогите! Я хочу выйти! Сию же минуту проводите меня к выходу! Дайте свет! Я хочу выйти! Помогите!