Михаил Чернолусский - Фаэтон

Стал он к дынхейцам приглядываться. Сказали, местных, из Аграгоса, нет. Только начальство местное или фаэтовцы, эти самые страшные. А работают одни иностранцы: негры, индусы, арабы, евреи, китайцы. Нашелся один то ли марокканец, то ли эфиоп, немного знал по-русски. И один американец тоже понимал Ефрема, но переводить не умел. Народ молчаливый, неприветливый, трудно было сказать — вольнонаемные это или, как Ефрема, горькая судьба их сюда забросила. Бараки не охранялись, вооруженных надсмотрщиков не было. Но дело в том, что из Аграгоса не убежишь, а значит, не нужна и охрана. Всех, кто увиливал от работы, сажали на сутки-двое в холодный подвал, кто бежал — расстреливали на месте, там, где ловили.

Ефрем пристроился на нарах рядом с марокканцем. Этот добродушный здоровяк с голубыми глазами, по имени Юлиус был добрым малым, но ленивым и неразговорчивым. Переводил плохо, но все же в его присутствии можно было разговаривать с кем угодно: Юлиус, казалось, знал все языки мира. Раздражал он Ефрема только тем, что постоянно жевал фаэтовскую резину. Однажды в качестве грузчика он попал на военные склады, куда подсобное хозяйство регулярно поставляло для охраны свежие овощи, и там охранники подарили ему целый пакет этой приторно-сладкой жвачки для зубов.

— Брось ты ее к дьяволу! — говорил Ефрем, но Юлиус в ответ только улыбался, продолжая жевать.

Через Юлиуса Ефрем познакомился с негром, которого звали Кой. Рослый веселый негр был полной противоположностью флегматичному Юлиусу. Кой с первой же встречи стал преданно, с любовью смотреть на Ефрема, могло показаться, будто они давние друзья. Ефрем научил Коя немного русскому.

Через пару дней их втроем — Юлиуса, Ефрема и Коя — фаэтовец послал на парники сколачивать ящики под помидоры из готовых промышленных дощечек. Работа легкая, чистая. Почему им такая поблажка вышла, Ефрем понять не мог.

Тут они хорошо поговорили, никто их не подслушивал.

— Тебе нравится здесь жить? — спросил Ефрем Коя.

Кой понял вопрос и рассмеялся.

— Очен, очен! — сказал он.

— Бежать не собираешься? — спросил Ефрем.

Перестав смеяться, Кой посмотрел на Ефрема, потом на Юлиуса и ничего не ответил.

— Ладно, боишься говорить, не будем.

Кой что-то быстро-быстро залепетал на своем языке.

— Он тебя не боится, — сказал Юлиус. — Только рано об этом говорить.

— Ну рано так рано, — согласился Ефрем.

Кой опять, после паузы, что-то сказал Юлиусу, и тот перевел:

— Кой говорит, что бежать надо зимой, когда их отправят на лесозаготовки.

— Нет, — сказал Ефрем, — до зимы долго ждать. Нельзя мне. — И он рассказал о своих друзьях, которые сейчас либо тоже в Аграгосе ищут его, Ефрема, либо бродят неприкаянные за городом, не зная, что им делать, куда податься.

Кой внимательно слушал Юлиуса, который переводил ему рассказ Ефрема. Когда Ефрем и вслед за ним Юлиус замолчали, Кой отбросил в сторону готовый ящик и зачесал свою кудрявую голову. И вдруг схватил Ефрема за руку.

— Есть план! Есть! Сейчас… — И быстро-быстро залепетал, повернувшись всем корпусом к Юлиусу.

Юлиус перебивал Коя, что-то, видимо, переспрашивал, тот повторял, показывая рукой на поле. Но вот наконец негр умолк, и Юлиус, перестав жевать свою резину, обратился к Ефрему:

— Он предлагает простой план. Главный хозяин здесь военный, бывший офицер. Он любит награждать хороших работников. Ты должен… это, как его? — Юлиус запнулся. — Ты должен отличиться.

— Как именно?

— Кой говорит — лучше всего на тракторе много пахать. Ты умеешь на тракторе?

— Умею.

— Хорошо. Сейчас большая вспашка, под которой… как его?.. Урожай… Тракторист здесь плохой. А ты будешь хороший.

— Чем же главный меня наградит?

— Кой говорит, ты должен сказать, что недавно в Аграгосе и не видел, как строится красавец город. Как это? Гонхей. Так и скажи — красавец город.

— И главный даст тебе… как это?.. Увольнительную в Гонхей на целый день. Хорошо.

— Гонхей! Гонхей! — вставил Кой.

— Кой говорит, в Гонхей есть… как это… бюро?

— Контора, — сказал Ефрем.

— Да, контора регистрации вновь прибывших гостей. Хорошо. Понимаешь? А если там друзей нет, Кой говорит, поедешь в Дынхей. За день вполне успеешь вернуться. Но можно попытаться примкнуть к друзьям, если они зарегистрированы как туристы. Твое лицо никто не знает, и ты скажешь другое имя. Понимаешь?.. Вот и все. — И Юлиус вновь зажевал свою резину. — Хорошо, — добавил он.

Ефрем задумался. План реальный. Но его совесть будет нечиста. Ведь он хочет помочь своим новым друзьям.