Михаил Чернолусский - Фаэтон

Утяев усадил Ефрема в кресло.

— Бунтарь! Воистину Бунтарь! Сиди тихо!

Ефрем отвел душу. Теперь черт с ними, пусть приходят. Плевал он на все. С минуту помолчав, выпив воды, которую ему подал Утяев, он наконец заговорил:

— Бороду я им должен отращивать! Барана нашли. — И вдруг набросился на Рыцаря: — Вези меня к этим подонкам! Слышь ты!

— Я? Вы мне? Пжалуста…

— Вези, говорю! Я им покажу, как детей эксплуатировать.

— Ни-ни! Пжалуста! Нельзя. Смерть.

И Утяев испугался.

— Да ты что, Ефремушка! Это же банда… э-э-э… клан!

— Ну и что? Возьмем охранников.

— Нельзя! Послушай меня… э-э-э… ты же ничего не знаешь! Послушай…

Тут опять Рыцарь испуганно зашептал:

— Тише! Пжалуста! Стены слышат! Уши… Уши! — Рыцарь побежал к двери, приоткрыв ее, выглянул в коридор, потом плотно закрыл дверь, вернулся. — Пжалуста! Тише!

Утяев перешел тоже на шепот:

— Послушай… Мне Рыцарь объяснил. В Желтом Дьяволе орудуют три мощные банды. Они себя называют почему-то Тобби… Значит… э-э-э… воздушный Тоб-би… э-э-э… Понял? С каждым из этих Тобби можно бороться с помощью другого Тобби. Даже… э-э-э… личная мэровская охрана прибегает к помощи Тобби.

— Пжалуста, — перебил Рыцарь, перейдя на абсолютный шепот. — Наша философия гласит: большее зло уничтожается меньшим. Пжалуста… Добродетель — в искусстве, а в жизни — зло на зло.

— Скажи на милость! — вскрикнул Ефрем. — У них философия есть. — Видя умоляющий жест Рыцаря, перешел на шепот: — А народ-то что думает?

— Какой народ? Нет народ! Есть люди. Пжалуста. Человек… Человек живет принцип: плох там, где ты сам плох.

— Ого! — опять воскликнул Ефрем. Хотел и на это отреагировать, но сам оборвал разговор: — Ладно… Вот что мне скажи, Сом Рыцарь…

— Сом Же Рыцарь, — поправил Утяев.

— Да, Же… Же… Же… Вот что скажи. Как же вся эта петрушка произошла с Асей? А?

— О, пжалуста… Ваш мальчик и ваша Людмила сначала попали в руки один Тобби. Потом ваших друзей выкрал — другой Тобби… Когда я это узнал, я попросил помочь мне — еще один Тобби. Пжалуста…

— Сам-то ты какой Тобби? Рыцарь вскочил.

— Пжалуста, я честный!.. Честный! Утяев дернул Ефрема за рукав.

— Извини, — сказал Ефрем. — Извини, я в шутку. Дурной у меня характер… Садись.

— Пжалуста.

— Садись… Садись… — Рыцарь сел. — Вот что, Сом Рыцарь… Же… Же.?: Дело к тебе важное.

— Пжалуста, я уже знаю. Мой друг, — Рыцарь показал на Утяева, — мне рассказал.

— Это насчет… — Рыцарь предупредительно остановил Ефрема, и Ефрем чуть слышно прошептал: — Насчет побега?

Рыцарь кивнул головой.

— Ну и как ты? — спросил Ефрем.

— О, это большой трудный вопрос. Пжалуста.

— Я понимаю. — Ефрем затряс пустым мешочком, который он после балкона не выпускал из рук. — Видишь это? Пять таких полных получишь! Пять, понял?

— Понял.

— Ну и как ты? Рыцарь помолчал.

— Мало? — спросил Ефрем. — Шесть.

Рыцарь вздохнул:

— У меня есть предложений, — оказал он. — Надо много думай, говори. Пжалуста… Здесь опасно.

— Ну а где говорить?

— Пжалуста… Ресторан.

Ефрем взглянул на Утяева. Тот молчал.

— Ресторан, отдельный столик, музыка, еда. Неопасно, — добавил Рыцарь.

Ефрем подумал и возразил:

— Понимаешь, мы не любим пьянства. Да и не спал наш директор.

— Я бы пригласил Утяева, — сказал Рыцарь.

— Ладно, пошли, — согласился Утяев. Но Ефрем не уступил.

— Нет, брат. Одних детей с измученной женщиной тут не оставлю! Хватит мне историй. — И, видя, что Рыцарь вздыхает, добавил: — Пошли потолкуем. И чего бы нам не поговорить на трезвую голову!

Рыцарь вздохнул и встал.

— Пжалуста.

В лифте Рыцарь нашептывал Ефрему:

— Я хочу объяснить… пжалуста… что значит ресторан… в жизни фаэтовцев.

— Выпил да закусил — вот и все, — отмахнулся Ефрем.

— Пжалуста — не согласен… Другая философия.

— Ерунда!

— Другая, другая. Понимаете, у нас много машин… Умных машин. А какой человек нужен умной машин?

— Умный человек.

— Пжалуста — не согласен… Нужен точный человек. Точный! Машина работает — человек дежурит. Машина спит — человек спит… Придаток машина человек.

— Ишь ты, пакость какая.

— Да, пжалуста — придаток. Никакой своеволий. Целый рабочий день… Вот и тянет его вечером… ресторан.

— Гульнуть?

— Не понимай вы меня. Человек хочет быть, каким он есть… Понимай? Хочет — не машина думала за него. — Рыцарь перешел на полный шепот: — И не мэр, а он сам. Человек сам родился думать. Вот какая философия. Пжалуста.