Журнал «Если» - «Если», 2002 № 03

— Принесен в жертву?

— Кто знает? Кто знает? — взвыла Мать Ягуара, но тут же понизила голос до шепота.

— Другие пришли и унесли его, прежде чем явился Магистр Смерти. Тени упали, и бедняга исчез навсегда. Навсегда, — повторила она еще тише и уткнулась носом в стол, явно лишившись чувств.

— Спасибо за твою мудрость, Мать, — громко повторил я обычную фразу на случай, если нас подслушивали, и, поднявшись, оставил на столе еще три золотых монеты.

Покидая «Отдых Стервятника», я нервничал еще больше, чем до визита сюда. И незачем было спрашивать, кто эти тени, или кто забрал тело, и почему Тень Императора интересовался смертью ничтожного дворянчика. Распоротый живот красноречиво говорил: парень был принесен в жертву.

Я мельком вспомнил о леди Три Цветка и вполне вероятной судьбе ее приятельницы и уже куда дольше задержался мыслями на том воздействии, которое вышеперечисленные события окажут на мою карьеру и продолжительность жизни. Вряд ли благоразумно совать нос в дела, затрагивающие интересы Тени Императора. Подозреваю, что Мать Ягуара потому и раскрыла рот, что эта история уже успела облететь весь Английский квартал. Оставалось только надеяться, что моя роль в этом деле остается за занавесом.

Я попытался просчитать все варианты и чем больше размышлял на эту тему, тем больше убеждался в том, что настало время провести спокойный вечерок у себя дома. Конечно, если Тень Императора нацелится на меня, подобная мера вряд ли поможет, зато это последнее на всей земле место, где остальные враги ожидают застать меня ночью. Кроме того, идиллия на лоне природы потребует от меня таких предметов первой необходимости, как золото и некая шкатулка, стоящая рядом с кроватью.

Как оказалось, дома меня уже ждала леди Три Цветка. Она закрыла мантильей лицо, но я узнал ее экипаж у дверей.

— Какие-нибудь новости о Четыре Цветка? — перешла она к делу без ненужных приветствий.

— Нет, госпожа.

— Я слышала… — начала она, но тут же осеклась и взяла себя в руки. — Я слышала, что кого-то из похищенных сегодня нашли.

— Это не она, госпожа. Какой-то мужчина.

Я долго спорил с собой, стоит ли сказать, где его обнаружили и какая участь, скорее всего, ждет Четыре Цветка.

Женщина глубоко вздохнула, словно с плеч ее упало невыносимое бремя.

— И еще одно. Мой муж узнал о моем визите к тебе. Он крайне рассержен и, возможно, станет мстить.

Так вот оно что!

— Уже попытался, госпожа.

К моей ироничной улыбке примешивалась изрядная доля облегчения. Дама подняла бровь:

— Насколько я поняла, удача ему изменила?

— Скажем так: он доставил мне немало неудобств, лишил любимого плаща и, возможно, введет меня в некоторые расходы на оплату жизни парочки головорезов, но все это, в общем, пустяки.

— Тем не менее я верну тебе долг, — пообещала она, сунув руку под мантилью. Что-то в ее неловких движениях заставило меня метнуться вперед и отбросить тонкую материю. Так и есть. Один глаз, окруженный огромным фиолетовым синяком, заплыл. На шее темнеют зловещие пятна, оставленные цепкими пальцами.

— Думаю, — отчетливо выговорил я, — лучше мне потребовать компенсации у вашего мужа.

Подбородок дамы надменно вздернулся.

— Значит, предпочтешь опозорить меня? Это тебе больше понравится? Может, даже возбудит?

Она порывисто расстегнула булавку, и платье вместе с, мантильей сползло с плеч, раскинувшись на полу:

— Смотри! Хочешь увидеть все, что сделал со мной господин мой супруг?

Я отвел глаза, хотя успел увидеть широкие бедра и полные груди, испещренные рубцами от кнута или плети.

— Мне очень жаль.

— Никого, а тем более безродного наемника, не должно касаться, что происходит между мужем и женой, — обронила она, нагибаясь, чтобы подобрать одежду. — Ты послужил мне, и я тебе заплатила. На этом всякие отношения между нами заканчиваются.

Самым печальным оказалось то, что Три Цветка была права. Она заплатила высокую цену, но это уж дело не мое.

Кувшин с текилой был пуст, так что этой ночью спал я плохо.

— А, Счастливчик, мальчик мой, — буркнул дядюшка Тлалок, когда назавтра я показался во «Дворце Колибри». — Тебя ждет встреча с одной приятной особой.

— С кем именно? Надеюсь, это знатная леди?

Хорошо еще, что старец не завел свою шарманку про племянника, так что, может, все и обойдется.

Дядюшка шумно вздохнул.

— Боюсь, ничего столь романтичного. Посланец пришел от жреца… своего рода, — неохотно буркнул он и, поймав мой взгляд, пояснил: — О, уверяю, жрец не приходится тебе родственником. По крайней мере, не слишком близким.