Aklin - Ящик Пандоры

Магистр огляделся, убеждаясь, что все сделал верно. Он набрал еще одну комбинацию и нажал ввод. Круглая арена начала медленно вращаться вместе со столами, прикрученными к ее полу. Развернувшись на несколько градусов, платформа остановилась. Послышался гул гидравлических двигателей, и центральная арена начала подниматься над поверхностью первого этажа аудитории. Дождавшись, когда арена поднимется на достаточную высоту, он набрал отбой, и платформа остановилась, замерев на гладких телескопических столбах, уходивших в глубокую яму под тем местом, где только что были столы.

Магистр взял ящики и прошел в кабину небольшого лифта. Набрав спуска, он запер дверь. Завертелись колеса, прикрепленные к нижней части платформы, лифт поехал вниз. По боковой стенке открывшейся шахты начиналась винтовая лестница, ведущая вниз. Проехав несколько метров, магистр увидел трубы и связки проводов, исходящие из стен колодца. Они изгибались и шли вниз параллельно шахте лифта. Когда Танджер спустился на один пролет, верхняя платформа, открывавшая шахту, начала закрываться. Танджер знал, что всего через минуту библиотека примет свой исходный вид и тогда будет практически невозможно определить, что находиться под ней.

Ехать пришлось долго Танджер со скуки рассматривал состояние труб или проводов, но ничего не вызывало у него беспокойства. «Надо будет сделать лифт быстрее, - думал он, - слишком долго спускается». Магистр знал точную глубину колодца. Сто сорок два метра от поверхности библиотеки. Наконец, лифт замедлился и остановился. Магистр открыл дверцу и вышел. Автоматические фонари осветили дно металлического колодца. Трубы давно закончились на пролет или два выше того места, куда он приехал. Поэтому на этом уровне было достаточно места для обычного стола, на котором сейчас лежал фонарь. Танджер взял его и пошел в сторону двойных дверей – единственного выхода из колодца. Табличка, висевшая над входом, гласила: «Осторожно. Дальше начинается территория Пандоры».

Он открыл дверь и вышел. Перед ним был очень длинный и не слишком широкий бетонированный проход. «Когда-то, - подумал магистр, - я ходил здесь пешком». Сейчас же здесь стоял электрокар. Магистр аккуратно положил ящики в багажник, сел в двухсторонний электрокар и поехал вглубь тоннеля. Ехать пришлось гораздо дольше, чем спускаться на лифте. Время от времени, по бокам тоннеля появлялись ниши, в которых располагались дренажные насосы, либо выходили вентиляционные трубы.

Автомобиль добрался до места назначения. Это была небольшая комната, в которой располагался второй такой же электрокар, подключенный к заряжающему устройству. Магистр взял один из ящиков и прошел в дверь, ведущую в следующее помещение. Следующей комнатой был шлюз. Магистр разделся, складывая одежду на стол, прикрепленный к одной из стен. Сильно сопя и кряхтя при вдыхании неприятного сырого воздуха, он оставил здесь и баллон с кислородом. Танджер взял ящик и пошел босиком по мягкому резиновому коврику в сам шлюз. Магистр поставил ящики перед собой и вытянул руки. Сильная воздушная теплая и влажная струя обдала его тело. Когда вся грязь с его тела и кейсов была смыта, а капли воды высушены, магистр побрел далее.

Он попал в прихожую святая-святых – проходную комнату, следом за которой был пульт управления центральным сервером. Воздух здесь был намного чище любого, что можно было бы встретить на улице или даже в медицинских учреждениях, в барокамерах. Он с радостью вдохнул этот мягкий аромат. Танджер накинул белый халат с цветной полосой, надел удобные мягкие тапочки. По потолку этой комнаты шли толстые трубы и связки проводов, ведущие через колодец наверх, в здание Корпорации.

-С возвращением, магистр. – Сказал невысокий седой старик в простом светлом сером, но притом стильном костюме и лакированных ботинках.

Танджер стыдливо увел взгляд. Он всего один раз глядел тому в лицо, но более не хотел повторять эту пытку. Танджер знал, что именно не так с лицом его собеседника, но на всякий случай решил не повторять попытку исследования. Складывалось впечатление, что лица у человека в сером костюме попросту не было. Танджер остановился именно на этой мысли, хотя любой другой, не имеющий представления, кто сейчас стоял перед ним, решил бы иначе. «Впрочем, - подумал после увиденного в первый и последний раз Танджер, - его лица больше никто и никогда не увидит». А все потому, что этот человек не мог ни при каких условиях покинуть этот зал. Надо признать, что несмотря на очевидный изъян, этот человек верно служил магистру и в чем то даже нравился. Он даже придумал ему имя.