Павел Тимофеев - Кто ты такой

Я очень смутно помню, что со мной происходило в следующие 10 минут, всё смешалось в бешеный калейдоскоп; реальность, воспоминания сплелись вместе и не отпускали меня ни на секунду. Порой мне даже казалось, что я сойду с ума, но со временем вихрь, поднявшийся в моём сознании, стал униматься, оставив на его поверхности только три слова: "Холи больше нет".

Я окончательно пришёл в себя, поднялся и сел за руль. Когда я искал глазами ручку переключения передач, я обратил внимание, что мои пальцы дрожат с амплитудой, приблизительно равной сантиметру. Я завёл машину и медленно поехал по просеке. Молодые деревья царапали борта джипа и с сухим грохотом проходили под днищем машины, снова поднимаясь за моей спиной. Дрожь в руках унялась, я перешёл из одного шока в другой, более лёгкий. Тот удар, который мне нанесла смерть Холи, был настолько сильным, что просто не вписывался в границы моих ощущений, и поэтому оказался изолирован защитными механизмами психики.

Убедившись, что дорога скрылась за поворотом, я остановил машину и положил голову на руки, скрестив их на руле. Я ощущал внутри себя полную пустоту и не мог ничего почувствовать, чувства просто отключились, осталась только способность думать.

Первое, что я осознал абсолютно ясно, то что я не могу и не буду жить без Холи, но в то же время я был уверен, что у меня просто не получится совершить самоубийство. Это понимание не было вызвано какими-то логическими доводами, я это просто знал. Единственным способом окончить своё существование, было отдать себя на растерзание Шану и компании, которых, как я понял, только этот вопрос и интересовал. Когда я пришёл к этому выводу, и уже включил зажигание, чтобы ехать обратно в монастырь, меня пронзила очень простая мысль. Я понял, что Шан осознал свою неспособность достать меня силой и построил схему, по которой я сам должен был вернуться и сдаться монахам. Он был прав во всём, даже в том, что мне не захочется жить после смерти Холи, он не учёл только одного, того что я разгадаю его схему и поступлю ровно наоборот. Существовал ещё один способ умереть для меня - дождаться великой битвы и не пошевелить и пальцем для спасения мира.

Я снова повернул ключ зажигания и двигатель заглох. Я вышел из машины, сел на капот и закурил. Я почувствовал, что мне стало намного лучше. Пустота заполнилась злостью, меня теперь даже не волновало, догонят ли меня, так как я был готов уничтожить без малейших колебаний каждого, кто встанет на моём пути. Я нашёл в машине несколько консервных банок, с трудом открыл их и съел содержимое, не подогревая. Потом я размотал бинты, чтобы посмотреть, куда в меня попали пули, но под залитыми кровью бинтами не было даже царапин. Вскоре стало темнеть, и я решил остаться ночевать на этом же месте. Я слышал, что в лесу спать можно только на дереве, иначе можно с лёгкостью стать "завтраком-туристом" для какой-нибудь местной живности. Я нашёл в багажнике несколько верёвок, залез на дерево и соорудил нечто, похожее на гамак. Я устроил его около большого дупла, в которое положил найденный в машине автомат. Обвязав одну верёвку вокруг пояса и закрепив её двумя запутанными узлами, я растянулся на расстоянии пяти метров от земли и мгновенно заснул.

Проснулся я от странных звуков. Снизу раздавались повизгивание и скрежет. Я не сразу понял, где нахожусь, и поэтому чуть не вывалился из своего древесного ложа. Сориентировавшись, я посмотрел вниз. То, что я там увидел, не вселило в меня ничего кроме холодного и липкого животного ужаса. Внизу, окружив дерево, повизгивая и иногда, вставая на задние лапы, опираясь на дерево, бесновалась стая волков. Трясущимися руками я достал из дупла автомат и несколько раз выстрелил в воздух, срубив пулями довольно крупную ветку, которая не замедлила упасть и процарапать мне лоб. Волки отбежали на безопасное, по их мнению, расстояние, но продолжали смотреть на меня голодными глазами. В этот момент я заметил, что при отсутствии сильного источника света, их глаза светятся ровным жёлтым огнём. Я понял, что без радикальных мер мне с дерева не слезть, направил автомат на стаю и выдал короткую очередь, раздался визг, и стая разбежалась.

Я просидел на дереве около получаса, постоянно оборачиваясь и прислушиваясь к шорохам ночного леса. Я понял, что здесь оставаться нельзя, так как волки были, мягко говоря, необычными, вследствие чего можно быть уверенным, что Шан знает место моей дислокации, а я не знал, что можно ждать от Шана.