Юрий Бурносов - Революция 1. Японский городовой

Руки Гумилева тряслись крупной дрожью. Он огляделся – во дворе никого, только трупы часовых все так же лежат у дверей. Схватив фитаурари за руки, он поволок его внутрь и спиной врезался в кого-то, громко охнувшего.

– Вы, никак, мертвеца тащите, юноша?! – изумился поручик Курбанхаджимамедов.

– Вы живы?! – обрадовался Гумилев.

– Я-то жив, а вот вы зачем прикончили этого несчастного?! Боже, да ведь это генерал Эйто Легессе! Что теперь будет?! Вы идиот, юноша!

– Успокойтесь, поручик! – жестко оборвал его Гумилев и вкратце изложил случившееся. Поручик качал головой, после чего заметил:

– Искренне польщен знакомством с вами, юноша. Однако меня и в самом деле мог убить этот мерзавец.

– Что поделать, я должен был поговорить с негусом.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – заключил Курбанхаджимамедов, помогая укрыть тело фитаурари под ворохом какого-то тряпья. Им же он подтер кровавую лужу, подобрал обломки сабли и поразился:

– Чем это вы ее? Такая отличная сталь…

– После, все после… Смотрите, а вот и второй заговорщик!

Спрятавшись за углом, они наблюдали, как тучный Джоти Такле в сопровождении четырех солдат подходит к домику негуса, делает вид, что искренне поражен зрелищем трупов, входит ненадолго внутрь, после чего выскакивает и вопит, заламывая пухлые руки:

– Горе нам, горе! Негус негести умер! Не подлый ли Бонти-Чоле отравил его?! Нельзя доверять галласам! Зовите людей, скорее!

– Старик негус, судя по всему, неплохой актер, – шепотом заметил Курбанхаджимамедов и перевел Гумилеву то, что кричал толстяк.

Двор осветился многочисленными факелами. Откуда-то притащили старого Бонти-Чоле, не понимающего, что происходит – возле него встали двое офицеров с обнаженными саблями. Толстяк тем временем продолжал причитать:

– Посмотрите, посмотрите, люди: негус негести умер! О, Мариам! О, Микаэль и Габриэль! Его отравил Бонти-Чоле и гости с севера, они, верно, убили и часовых! Идите, проверьте, здесь ли они?!

– Прячемся! – поручик толкнул Гумилева локтем. Они поспешили внутрь и забились в какой-то огромный ларь, но, похоже, никто русских особенно искать и не собирался – прошлепав мимо, посланные толстым генералом солдаты тут же вернулись, крича:

– Вот нож! На нем кровь! Этим ножом русские убили негуса и сбежали!

– Вот негодяи, – буркнул Курбанхаджимамедов. – Подкинули нам нож.

– Хорошо хоть не убили, – сказал Гумилев. – Пока вы там спали…

Прикинув, что искать их здесь второй раз уже не будут, и выбравшись из ларя, Гумилев вернулся на свой наблюдательный пункт, а поручик сбегал к их постелям и вернулся крайне довольный.

– Они не только негодяи, они еще и идиоты, – Курбанхаджимамедов протягивал Гумилеву его «веблей». – Оставили оружие и вещи. Видимо, им велено было найти нож и скорее бежать обратно. Да и лапу на наш скарб, поди, наложить собирается вот этот толстый. Интересно, а где наш добрый проводник Нур Хасан?

– Теперь уж точно удрал без памяти. А вот оружие придется весьма кстати, – сказал Гумилев. – Представление-то подходит к кульминации. Переводите, пожалуйста, о чем они там.

Во двор уже согнали всех домочадцев Бонти-Чоле, а толстяк продолжал сотрясать воздух, размазывая по пухлым мордасам притворные слезы. То и дело он осматривал собравшихся – вероятно, искал бельмастого фитаурари и недоумевал, куда же он делся. Сценарий не складывался, и Гумилев в душе ехидно посмеивался над заговорщиками, попавшими впросак.

В тот момент, когда Джоти Такле заорал особенно громко, из двери у него за спиной выступил Менелик.

– Я не умер, – сказал он властным голосом. Гумилев понял это, даже не зная языка.

Все замерли, наступила мертвая тишина. Джоти Такле глотал широким ртом воздух.

– Негус негести воскрес! – закричал он неожиданно. Крик радостно подхватили остальные, включая домочадцев галласа и самого Бонти-Чоле, но Менелик поднял руку, призывая к спокойствию, и спокойно заговорил.

– Переводите же!!! – сердито толкнул Гумилев поручика. Тот обиженно покосился, но стал переводить.

– Чтобы воскреснуть, человек сначала должен умереть, – говорил Менелик. – Я же не умирал, хотя именно этого желали мои враги. У меня много врагов, и я часто нахожу их совсем рядом с собой. Вот и сейчас один стоит так близко, что я могу дотронуться до него рукою.

С этими словами он положил ладонь на плечо Джоти Такле. Толстяк аж присел, а Менелик продолжал:

– Фитаурари Джоти Такле хотел отравить меня. Фитаурари Эйто Легессе убил моих верных людей, охранявших вход. Я уверен, что и мой лекарь Иче-Меэр тоже мертв. Бакабиль, проверь, так ли это.