Гарри Гаррисон - 50х50

— Нашел коечто любопытное, капитан. Только не пойму, что это может означать.

Проследив взглядом за указующим пальцем доктора, Моран увидел едва заметные царапины на одном из сидений. Присмотревшись, понял, что это не просто царапины, а буквы.

— Вроде бы ПАУ… Мог их написать ктото из экипажа «Аргуса»?

— По другому и быть не может, — воскликнул доктор. — Невозможно представить себе, чтобы у марсиан был такой же алфавит, что и у нас. Но что они означают?

— Они означают, что экипаж «Аргуса» прошел этим путем, — ответствовал капитан Моран, — и нам надо держать ухо востро. Не чувствую я себя в безопасности на этих лодках. Но, по крайней мере, девушки при нас. Если за ними ктото стоит, едва ли они чтонибудь предпримут, пока девушки находятся у нас в заложниках.

Скорость течения все увеличивалась, лодки неслись меж широких берегов. Тревога Морана нарастала и он выхватил пистолет, услышав крик доктора.

— Капитан, я все думаю над этими буквами. Вполне возможно, что этот человек хотел написать слово «паук».

Моран опустил пистолет, мрачно глянул на Кранолски.

— Где вы видели пауков, доктор? На лодках их нет, кроме этих женщин мы не видели на Марсе ничего живого. Может, он имел в виду водяных пауков? Если и так… что из этого?

Исходя из гипотезы капитана, доктор Краловски уставился в воду. Капитан Моран прокричал очередной приказ, требуя от своих людей повысить бдительность, но лодки все дальше относило друг от друга, так что ктото приказа не услышал, а ктото прикинулся, что не слышит. И капитан чувствовал, что на самых дальних от него лодках астронавты так увлеклись девушками, что забыли обо всем остальном. А потом все набирал скорость. И только присутствие девушек хоть както успокаивало Морана.

Вдали показалась черная точка. Капитан попытался понять, что это такое. Но его отвлек голос Кранолски.

— Капитан, логика говорит за то, что человек, нацарапавший эти буквы, полагал, что это важно. Возможно, ему не хватило времени, чтобы написать все слово.

— Не надо фантазировать доктор. Есть дела поважнее.

Но впервые за время службы доктор Кранолски позволил себе не согласиться с капитаном.

— А я думаю, что ничего важнее для нас нет. Если человек действительно предупреждал нас насчет паука, то где это чудовище? Конечно же, девушки эти совершенно безобидны. И паутина — где она? — он помолчал, потом рассмеялся. — Знаете, капитан. Когда мы приближались к Марсу, каналы напомнили мне гигантскую паутину, накрывшую поверхность планеты.

Моран пренебрежительно фыркнул.

— Если предположить, что канал — жила паутины, то получается, что девушки — приманка, а здание, к которому мы плывем — логовище паука. Это уж чересчур, доктор!

Канал исчезал в арке гигантского сооружения. На такой скорости они уже не могли контролировать движение лодок и вскоре втянулись под арку. Морана охватил страх и попытке преодолеть его, капитан попытался поднять на смех Кранолски.

— Мы уже в логовище, доктор, и как, повашему, выглядит этот всепланетный паук? Как выглядит это чудовище, облепившее планету, словно земной паук — яблоко?

Ему ответил крик, но этого ответа хватило с лихвой.

Слова не могли описать существо, заполнившее собой гигантское сооружение.

Тварь поджидала их.

Потянулась к ним…

— Но почему именно ты? — спросила она.

— Ничего не поделаешь — такая уж у меня работа. Он защелкнул последнюю застежку на ранце и надел его, стараясь, чтобы тяжесть равномерно легла на плечи.

— Не понимаю, почему те, кто пилотирует посыльные корабли, не могут заодно ознакомиться с обстановкой на месте. Чтобы хоть чем-то помочь тебе — возможно, дать какое-то представление о том, что тебя там ждет. Думаю, это несправедливо.

— Очень даже справедливо, — отозвался он, стараясь сдерживать себя.

Он подтянул чуть туже лямку на левом плече. Ее появление здесь, как раз в последние минуты перед его уходом на задание, не вызвало у него восторга; но уж если она что-либо задумывала, остановить ее было нелегко. Еще раз он терпеливо разъяснил ей положение дел:

— Во время полетов к звездам разведывательные корабли превращаются в ловушки для тех, кто их пилотирует; им с трудом удается хотя бы остаться в живых. У них своя специфика работы. Чтобы выжить в длительных полетах, необходима особая склонность к ним. Немногие обладают ею. В то же время именно те качества, которые помогают приспосабливаться к длительным полетам, оказываются совершенно непригодными для исследования планет. Поэтому все, что требуется от пилотов, — это наладить высокочувствительную аппаратуру и фотореле, а затем обеспечить доставку экранов нуль-передатчиков на беспилотной тормозной ракете в какое-нибудь подходящее место на планете. И еще до того, как нуль-передатчик коснется поверхности и пошлет сигнал о благополучном приземлении, они направляются к другой звездной системе. Так вот, свою работу они сделали. Теперь моя очередь.