И Крупеникова - Вычеркнутые из судьбы (Семь стихий мироздания - 2)

На пороге появилась Каляда. Ее гладкое темно-коричневое трико было покрыто грязью и слизью, а на шлеме - преобразованных в крепкие роговые наросты волосах - виднелись следы крови.

- Против нас подняты все образы, существующие в этом замке, - возобновив приглушенное до сего момента дыхание, сказала она. - Где игрок?

- Совсем близко. Но проход с свою цитадель он хорошо спрятал, - произнес Оливул.

- Так я и думала. Я найду его сознание и отвлеку от Игры. А вы постарайтесь как-то остановить Экзистедер. У нас всего три минуты, пока армия чудовищ и зомби из подземелья штурмует лестницу.

Лицо Серафимы, закрытое поврежденным в нескольких местах панцирем, окаменело, лишь в глазах остался глубокий живой блеск. Грег и Гор повернулись к Белому князю, ожидая указаний.

- Будем играть, - ответил он на взгляд юношей. - Держите мой фон и прикрывайте, если Экзистедер попытается меня захватить. Донай, брат, ты нам нужен, очнись.

Ви-Брук взял себя в руки.

- Я здесь. Начинай.

Окунувшись вслед за Оливулом в бурлящий поток Сил Созидания, Синий князь испытал на себе мощное противодействие. Игра преградила путь, опутав чужаков растущим с каждым мгновением коконом, но струя Бер-Росса внедрялась в плотную оболочку, упрямо сохраняя собственный мотив. Донай неотступно продвигался рядом, поддерживая и усиливая образ. Грег-Гор широким фронтом закреплял отвоеванные у экзистора участки Игры. Неожиданно строй потока обмяк, и Экзистедер, как оркестр, повернувшийся к новому дирижеру, заиграл другую пьесу. Сменилась мизансцена: помещение преобразилось, стены раздвинулись, и под низкой аркой внемиренцы увидали экзистора, застывшего над столом с разложенными на нем общепринятыми колдовскими атрибутами.

- Не дайте ему уйти, - произнесла Каляда глухим напряженным голосом.

Грег и Гор кинулись в потайную комнату.

- Поток слабеет, - пробормотал Оливул. - Надо завершать, Донай!

Синий князь сделал попытку сформировать образ конца, хотя уже видел, что Игра потеряна. Обрывок ее оторвался от Мира и исчез, подхваченный незримой волной. Остатки экзорных струй впились в экзистора, жаждая восполнить потерянную стабильность. Бер-Росс качнулся, но, ухватившись за стену, устоял на ногах. Помощь не потребовалась: последний всплеск Экзистедера потух, подчинившись непреклонной воле Белого князя.

- Оливул, - Донай остановился возле кузена, - это еще не поражение. Местного умельца ребята скрутили, а без него Кочевникам не продолжить Игру.

Бер-Росс выпрямился и, кивком дав понять, что слышал его слова, приблизился к Каляде.

- Серафима, Экзистедера здесь больше нет.

- Они опять унесли потенциал Сил Созидания, - произнесла Посредник одними губами. - Кочевники вместе с Игрой ушли по мосту в следующий Мир, - сморгнув, она посмотрела на друзей. - Давайте послушаем, что скажет экзистор.

Грег и Гор стояли над лежащим ничком человеком в черном балахоне.

- Живой? - спросил Донай и одной рукой поднял его за шиворот.

Накидка соскользнула с тощих костлявых плеч. Остатки образа колдуна рассеялись, и перед друзьями предстало хрупкое серое существо, похожее на жалкую кучу пыли.

- Дымиус?! - в один голос воскликнули Оливул и Донай.

Ви-Брук от неожиданности выпустил упыря, и тот опять плюхнулся на пол.

- Я в вашей власти, - пробормотал он и поднял полные страдания глаза. - Вы победили.

- Дымиус, ты не узнаешь нас? - Белый князь наклонился к смотрителю замка.

- Оливул Бер-Росс? Донай Ви-Брук? - удивленный не менее внемиренцев, упырь переводил взгляд с одного на другого. - Как вы... О, тысяча демонов! Посредник!

Он ползком попятился назад, пока не уперся в ноги близнецов.

- Не пугайся, - с неподдельной теплотой сказала Серафима. - Мы должны были остановить Игру, поэтому я сковала твой мозг.

Смотритель замка, недоверчиво покосившись на Гай-Россов, встал.

- Значит, я не пленник? - осторожно спросил он.

- Ни в коей мере, - уверила Каляда.

Дымиус отошел к окну, за которым господствовала мрачная беззвездная ночь, и уставился в темноту, будто забыл о присутствии внемиренцев. Серафима сделала друзьям знак не нарушать его уединения. Их терпение вскоре было вознаграждено.

- Я долго жил в этом замке, видел, как возникали и исчезали существа, предметы, люди, - негромко заговорил смотритель. - Но однажды все вокруг изменилось настолько, что я перестал понимать, где нахожусь. То был кошмар наяву.

- На тебя наложили образ вампира, - не удержался от подсказки Донай.