Анхель Куатье - Всю жизнь ты ждала (Схимник - 2)

- Ты прав, Анхель. Но от чего она так страдает? Ее жизнь налажена. Ее любит молодой, достойный мужчина. Она, наконец, беременна! У нее будет маленькая замечательная девочка...

- Страдание - это отношение к жизни. А то, что ты перечисляешь, это сама жизнь. В этом беда человека - это отношение к жизни перевешивает саму жизнь. Он ставит себя выше жизни...

Данила посмотрел на меня с удивлением и даже с ужасом. Мне показалось, я изрек банальность, но его реакция говорила об обратном. Дед учил меня этому с малолетства. Неужели в этом есть что-то нетривиальное?

- Что с тобой? Почему ты так реагируешь? - спросил я у Данилы.

- По-моему, Анхель, мы гораздо ближе к разгадке первой скрижали, нежели думаем.

Тут пришло время и мне удивляться:

- Почем ?!

"Человек ставит себя выше жизни", - Данила процитировал мои слова. - Но разве это не смерть, если выше жизни? Суть не в том - выше или ниже жизни, суть в том, что вне жизни!

- Что ты имеешь в виду? - я все еще не мог понять логики его рассуждений.

- Ну, посуди сам. Кристина находится в плену своих чувств. Там все: страдание, боль, страх.

- Ну, и...

- И она стоит на дороге смерти!

*******

Мы встречали Никиту в аэропорту. Данила заметно нервничал. Он рассказал Никите по телефону о результатах нашего визита к врачу Кристины, и предупредил, что мы будем его встречать.

- А вдруг он к нам не подойдет? Мы же сами не знаем, как он выглядит, Данила высказал мне свои опасения.

- Даже если он сделает такую глупость, я надеюсь, что он поможет Кристине, - ответил я.

- Не уверен, что она его послушает...

- Об этом я не подумал...

- Вы Данила? - раздалось сбоку.

Мы повернулись, как по команде, и увидели молодого мужчину - высокого, красивого и бледного, как полотно.

- Да. А вы Никита? - ответил Данила.

- Да.

- Это Анхель, знакомьтесь.

- Никита.

Мы пожали друг другу руки и направились к стоянке такси.

- Я боялся, что вас не будет, - сказал Никита по дороге.

- В смысле? - не понял Данила.

- Думаю самые ужасные вещи. Вдруг вы действительно ее украли, а переговоры о выкупе легче вести здесь. Вот и вызвали меня, - Никита посмотрел на нас еще раз и, кажется, немного успокоился.

- А мы боялись, что вы к нам не подойдете, - отшутился Данила. - Можно на "ты"?

- Да, конечно. Так будет легче. Мы сели в такси.

- Почему ты так отреагировал, когда я сказал, что она воспользовалась большой синей сумкой? - спросил Данила.

- Привычка, - ответил Никита.

- В каком смысле? - я не понял его ответа.

- Она берет ее только в том случае, когда уезжает в деревню. Там дом ее покойной бабки, - пояснил Никита. И добавил: - Всегда берет.

- Что ей могло понадобиться в деревне? - меня это удивило.

- Анхель? Если я не ошибаюсь... - уточнил Никита.

- Да.

- Вы, верно, иностранец?

- Да, я мексиканец.

Тем более. Если ты ведешь в России бизнес, то у тебя время от времени возникает навязчивое желание провалиться сквозь землю. Пропасть, раствориться, временно умереть. Так, чтобы никто, даже самые близкие люди не могли тебя достать.

У Кристины такое желание возникает не реже, чем раз в два-три месяца. И тогда она уезжает в этот дом, в глухую деревню. Там и мобильник не берет. Так что, даже если и захочешь, ни с кем не сможешь переговорить.

Такая своеобразная самоизоляция - от всех сбежать, обо всем забыть. Больше, чем на пару дней нельзя, но на пару иногда можно. Вот Кристина и бегает в этот дом. Не знаю, почему она берет с собой эту сумку, но это верный признак.

- Дорога туда известна? - спросил Данила.

- Дорога известна. Это за двести километров от Москвы. Глухое место...

- Плохие новости, - буркнул Данила.

- Хорошо хоть дорогу знаем, - протянул я и уставился в окно.

- Простите, но вам-то какое до этого дело?

Никита, допустим, - начал Данила, - ты знаешь, что некий человек находится в смертельной опасности. Более того, что он хочет покончить с собой... А я думаю, что дело именно таким образом и обстоит. Ты будешь сидеть и ждать, пока в местной газетенке разместят его некролог?

- Покончить с собой?! - Никита не знал, как реагировать.

- А что она, по-твоему, делает? - Данила уставился на Никиту.

- Я не знаю, не знаю... Ничего понять не могу. Все, кажется, было нормально...

Когда он говорил это, мне стало не по себе. Душевное смятение, которое он испытывал, невозможно описать словами. В нем буквально ходуном ходила бессильная злоба и отчаяние. Страх потерять самое дорогое, что было в его жизни, казалось, лишило Никиту разума.