Алан Кубатиев - Сотня тысяч граммов благородных металлов

- Более того, - подхватил Холин, - выдающиеся, почти гениальные! И каждый не в одном виде - в нескольких!

Он увеличил изображение, направив луч на светлую дверную панель.

- Второй признак, по которому их можно объединить, - продолжал он, ну-ка, Берг? Правильно, возраст. - Увлекшись, он изображал диалог, хотя собеседник безмолвствовал. - А вот третий признак... - Холин больше из жажды эффекта, чем по необходимости, открыл блокнот. - Все они погибли при не до конца выясненных обстоятельствах. Все - в результате несчастного случая, и тела их не найдены...

- Ладно, хватит. От меня-то вы чего хотите?

Холин пристально глядел ему в лицо, но спортсмен не опустил глаз. Он спокойно и строго смотрел на журналиста, и поза его была спокойной и уверенной. Холин вдруг заволновался:

- Только не думайте, что я вас обвиняю, нет! Но, понимаете, мне необходимо разобраться! Может, это совпадение, но тогда - редчайшее, практически невозможное! - Он подтолкнул к Бергу раскрытый блокнот. Здесь расчеты, которые я сделал на ИТЭМ. Это, может быть, полная чушь, но смотрите...

Поднявшись от волнения, он сцепил руки за спиной и подошел к стене. Стекло было усеяно тысячами росплесков - ветер нес дождевые капли, с силой разбивая их о колпак. Море было свинцово-рябым, небо чуть светлее. Забеленные по верхушкам птичьим пометом скалы в пасмурном свете казались угольно-черными.

За его спиной Берг захлопнул блокнот. Холин обернулся.

- Не понимаю, что именно вы подсчитывали, - сухо сказал Берг. Простите, но у меня всего час времени, мне нужно...

- Хорошо, я постараюсь уложиться. Смотрите, - он щелкнул тумблером проектора. На экране появилось пятое лицо.

Берг шумно вздохнул, сцепил пальцы на колене и разжал наконец челюсти:

- Я не гений, не погиб и не пропал без вести. Не подхожу для вашей галереи.

Холин кивнул, вынул из сумки перфокарту и бросил ее на стол перед Бергом, не сделавшим попытки даже взглянуть на нее.

- Здесь написано, - резко, почти зло сказал Холин, - что несмотря на незначительные расхождения в очертаниях мускулатуры, цвете волос, глаз, пластифицируемых тканей лица, все пять человек тождественны. Хотя личный код был записан только с троих - Смит-Дайкена, Микка и Берга, но их сходство с двумя остальными может быть установлено даже на основании имеющихся данных. Вывод ИТЭМ: "Полное соответствие - Герман Дитрих Берг".

Берг молчал, спокойно и размеренно массируя бок. Холина уже начало раздражать его непоколебимое спокойствие - ему не может быть безразлично услышанное!

- Наконец, самое странное, - теперь Холин не стал заглядывать в блокнот даже ради эффекта. - Это люди трех разных столетий. Дашевский жил в последней трети двадцатого века, Торнбю - в самом начале двадцать первого, Смит-Дайкен - почти четверть века спустя, Микк - в семидесятых девяностых, ну, а с Германом Дитрихом Бергом мы имеем честь и счастье быть современниками...

Холин перевел дыхание и облизнул губы. В комнате еще больше стемнело. Дождь усиливался - по стеклу фонаря мчались толстые извилистые струи, которые ветер сбивал в причудливые текучие узоры.

- Итак, осталось главное! - Холин, вздрогнул от неожиданно раздавшегося голоса. - Кстати, у русских - ведь вы русский? - принято называть еще и по отчеству.

- Меня зовут Николай Андреевич.

- Ну, Николай Андреевич, к какому же выводу вы пришли?

Во взгляде Берга сквозило какое-то веселое облегчение. Когда противник или, на худой конец, оппонент начинает ликовать, значит, атакующей стороной допущен некий промах...

- Вывод? Хм... Вывод естественный. Нарушение законов!

- Каких? - поинтересовался Берг, постукивая пальцами по подлокотнику.

- Двух сразу. Думаю, вам известно, что еще восемнадцать лет назад, сначала в Северном полушарии, а потом, после образования Объединенного Совета Народов, и в Южном, был принят закон. Им запрещается, в частности, полное клонирование человеческого организма и все частные исследования в данной области!.. - ему показалось, что Берг хочет отвернуться, и журналист повысил голос. - Не говорите мне, что вы этого не знали!

- Разумеется, знал, - бесстрастно ответил спортсмен. - Вы излишне взволнованы...

Холин и сам это почувствовал, но не мог не поддаться хотя бы на секунду непреодолимому желанию пробить броню невозмутимости, неестественного, машинного спокойствия.

- Прошу прощения, - с трудом выдавил он. - Я несколько устал с дороги. К вам не так легко добраться.

- Да, - словно ничего не было, согласился Берг. - Жаль, что вы не предупредили о своем приезде.