Тед Чан - Если 2003 № 11

— Как хочешь, но я больше ждать не собираюсь, — капризно заявила Бэбс.

В следующее мгновение двигатель, оправдывая свое название, взвыл как настоящий баньши. [7] В ирландской мифологии — привидение-плакальщик. Собирающий коллектор начал засасывать из квантованного тартана пары протонов и антипротонов и подавать их в охлажденные почти до абсолютного нуля туннели синхроциклотронов, которыми бы мог гордиться и сам Эрнст Лоуренс, [8] Лоуренс, Эрнст Орландо (1901–1952) — американский физик. а те, в свою очередь, начали раскручивать прижимной гравигенератор.

Следующим, что я услышал и почувствовал, был резкий рывок и пронзительный визг покрышек. Не представляю, есть ли что-то более необузданное, дикое, свободное, чем вырвавшаяся на простор гоночная машина, имеющая в своем распоряжении силовую установку мощностью тысяча восемьсот мегаватт и способная развить скорость свыше пятисот миль в час. Я, во всяком случае, не знаю, с чем это можно сравнить.

Когда мы влетели в первый поворот, прижимной гравигенератор взвыл — в эти мгновения он поглощал столько энергии, сколько хватило бы такому городу, как Чикаго, на целый год. На втором вираже мы ускорились и помчались по дальней от трибун прямой. Когда перед третьим поворотом я начал перетормаживать, Бэбс буквально застонала от наслаждения. Я же почувствовал, как вместе с дымящейся резиной начинает плавиться мой мозг. Все тело от ногтей до кончиков волос покалывало невидимыми иголками, словно сквозь меня пропустили слабый электрический ток. Есть у Бэбс такая привычка: на разминке она ведет себя, как расшалившийся жеребенок, а мне приходится надевать под противоперегрузочный костюм специальные резиновые трусы.

Впрочем, я подозреваю, что не одна она такая. Наверное, поэтому желающих стать пилотом сверхскоростного болида, оборудованного нейроконтактной связью, не слишком много, хотя корпорации не скупятся на гонорары. Но я — другое дело. Я профессионал, для меня главное — работа, а все сопутствующие обстоятельства мне до лампочки, если вы понимаете, о чем речь.

Я продолжал держать трассу, немного прибавив обороты на коротком отрезке между виражами. На четвертом повороте Бэбс снова врубила гравигенератор на всю катушку, и несколько мгновений спустя мы вновь оказались на «решетке» старта — с неофициальным рекордом трассы, как гласила надпись на табло. Зрители на трибунах забушевали, что, впрочем, прозвучало для меня просто статическими помехами.

Да, Бэбс была далеко не ординарной машиной. Как и все болиды ее класса, она могла использовать специальную гоночную программу, когда присутствие пилота абсолютно не нужно, однако руководство Галактической гоночной лиги довольно быстро поняло, что смотреть, как носятся по кругу компьютеры на колесах, и — главное! — платить за это никто не хочет. Кому интересны гонки подросших игрушечных автомобильчиков? Лига пересмотрела правила и ввела поправки, обеспечившие работой несколько десятков отчаянных парней с мозолью на правой «газующей» ноге и вживленными в шейный отдел позвоночника нейроразъемами.

Время от времени я говорю Бэбс, что ей совершенно незачем таскать на спине лишний груз, но это только шутка, и она это отлично понимает.

— Ты отлично справилась, крошка, — сказал я и ухмыльнулся.

— Спасибо, Бадди, — проворковала Бэбс в ответ.

Мимо нас промчался другой автомобиль. На стартовом табло замигали огоньки, и наш счастливый тринадцатый номер переместился на второй ряд стартового поля. Мне не нужно было долго гадать, кто займет освободившееся место.

Машина номер одиннадцать.

— Как дела? — спросила Бэбс, На этот раз она связывалась непосредственно с подкоркой головного мозга, хотя гонка еще не началась. Мы отсиживались в боксах, ожидая, когда нас вызовут на старт. Должно быть, я сильно помрачнел, поскольку и Бэбс, и Спарки это заметили. Бэбс, правда, была не в курсе, но Спарки знал. Бороться с Фойтом четвертого поколения (тогда он сидел за рулем Интел-Пенске) пришлось мне, но Спарки был со мной в тот день. И хорошо помнил, чем кончилась гонка «Уайлд-Райд».

— Это Лю́си? — спросил он.

— Кто такая Люси? — неожиданно вмешалась Бэбс, словно очнувшись от каких-то своих мыслей.

Я молча глядел на машину номер одиннадцать. Она изменилась, и сильно изменилась. Ей переделали аэродинамику, очистили банки памяти, к тому же раскрасили, как веселую девицу с Маркет-стрит. И все равно я не сомневался: под новой внешностью скрывается та самая Люси. Интересно, мрачно подумал я, что еще сделали с ней барадиане. Сейчас я видел только ее наружность, а ведь они могли полностью перекроить индивидуальность Люси.