Тед Чан - Если 2003 № 11

5000 экз.

Рассказы киевского фантаста Владимира Аренева — скорее акварель, чем станковая живопись. Мягкая, доверительная манера. Автор разговаривает с читателем тихо, не стремясь поразить буйством красок, задавить лавиной эмоций или увлечь лихо закрученным сюжетом.

Сейчас так пишут редко. Видимо, берясь за рассказ, поднаторевшие в выпечке романов фантасты и в малую форму щедрой, набитой рукой льют экшн и драйв. У Аренева — иначе.

Сборник состоит из трех циклов новелл. Впрочем, «Мы, людики» правильнее назвать повестью в рассказах. Списанные биороботы пытаются добиться от людей даже не формального равенства, а простого понимания. Казалось бы, стандартный ход в научной фантастике — но здесь это звучит тише и оттого, возможно, проникновеннее. Не пламенная речь на митинге, а невеселый разговор ночью, в купе вагона. Еще более тихая интонация в цикле «Киевские истории». Чудо неприметным образом входит в жизнь обычных людей, наших современников — и проявляется, доселе скрытая от самого человека, его суть.

Рассказы исполнены в самых разных жанрах — фэнтези, городская сказка, социальная фантастика, фантастическая притча… Разве что киберпанка нет. Хотя коротенький рассказ «Он знал войну», пожалуй, можно причислить к этому направлению. Однако независимо от формальной полочки, на которую кладется пирожок, будет в этом пирожке и серьезная философская начинка. Возможно, не сразу заметная — автор подчас сознательно имитирует наивный взгляд. В каких-то случаях, может, и зря — примитивизм как художественный прием опасен соскальзыванием в шаблоны. Что, вероятно, и подпортило рассказы, объединенные в «Летопись Ильсвура».

В целом, книга «Монетка на удачу» (рассказ, давший название сборнику, впервые был напечатан в журнале «Если») являет определенный этап как в творчестве киевского писателя, так и в развитии русскоязычной фантастики. Можно, оказывается, писать не только батальные полотна, но и лирические акварели.

Москва: ACT,

2003. — 382 с.

(Серия «Заклятые миры»).

7000 экз.

«Хозяин проливов» — вторая книга дилогии Ольги Елисеевой «Золотая колыбель». Если первая часть, «Сокол на запястье», повествовала преимущественно о женских судьбах, то здесь главными героями являются мужчины: архонт Делайс, благополучно вернувшийся из плена и возглавивший Пантикапей; Асандр, ставший предводителем морских пиратов; гиппарх Левкон, также бежавший из плена и вновь занявшийся привычным ремеслом воина. Таким образом, обе книги «Золотой колыбели» как бы уравновесили друг друга, представляя собой воплощение Инь и Ян. Продолжена в «Хозяине проливов» и мифологическая линия, повествующая об изгнании с Олимпа Аполлона и его противоборстве с всесильной Великой Матерью.

Обе сюжетные линии неразрывно связаны между собой, иллюстрируя органичную связь микрокосма и макрокосма. Земная жизнь становится неким отражением жизни небесной. Но если последняя разражается в мелких, локальных конфликтах, важных для судеб лишь нескольких высших существ, то ее отголоски на Земле имеют гораздо более грозный и разрушительный характер. Распря между Гекатой-Геро и небесным лучником Аполлоном перерастает в окончательную победу патриархата над матриархатом. И при этом, как ни парадоксально, в романе Елисеевой в конечном итоге нет побежденных.

Книга московского фантаста подкупает органичным сочетанием столь свойственного «женской прозе» лиризма и психологизма с динамикой повествования. Здесь нет перекоса ни в одну, ни в другую сторону. Острота сюжета не ослабевает из-за обилия поэтических вставок, отступлений бытового, этнографического и мифологического характера. В изображении лирического конфликта порой появляются весьма неожиданные и нетипичные для прежней манеры писательницы тона.

Думается, дилогия «Золотая колыбель» в целом еще раз подтвердила закрепившееся за Ольгой Елисеевой реноме мастера историко-фантастической прозы — разновидности, заменившей в наши дни классический, «вальтер-скоттовский» исторический роман.

Москва — СПб.: ЭКСМО — «Домино»,

Пер. с англ. О. М. Степашкиной.

2003. — 496 с.

(Серия «Меч и магия»).

8100 экз.

Российский читатель не очень хорошо знает «позднюю» Андрэ Нортон. Создательница «Колдовского мира» и одна из создательниц «Триллиума» известна у нас прежде всего по этим давно снискавшим популярность циклам. Между тем «миров» Андрэ Нортон гораздо больше, и до последнего времени их число пополнялось.