Владимир Голубев - Никита Добрынич

— Госпожа Росава, я вижу, что Вам понравились эти маленькие ножницы. Позвольте их Вам подарить, — с милой улыбкой, попрятал, поскорее, в набор остальные инструменты Владимир Александрович. «Простодушная» купчиха скромно опустила глаза и начала отнекиваться. Уже минут десять, как обоз был готов к движению, но Росава продолжала соревноваться с Коробовым в воспитанности, при этом, ни на секунду не выпуская ножницы из рук, слишком уж резво Владимир Александрович попрятал остальные инструменты.

В конце путешествия Коробов увидел еще один образ Росавы, женщины-друга, почти родственницы. Владимир Александрович был рад этому, напряжение, и некоторая нервозность, покинули его. Олег сразу заметил перемену и поспешил поздравить Коробова. Они оба избавились, наконец, от острого желания курить, стали нормально спать, а Олег даже повеселел. Его оценка купчихи не изменилась. Но, как единственная женщина в обозе, она привлекала его мужское внимание. Олега перестала раздражать её манера поведения, он стал относиться к ней с юмором. Простая прическа и одежда стали казаться милыми. Долгое воздержание вызывало мечты о карачевских девицах, и сожаления об упущенных возможностях в Мценске. Служанка в дорожном трактире, казалась ему теперь молодой и симпатичной. Росава заметила оценивающие взгляды Олега и пожаловалась Коробову. Ей казалось, что её социальный статус гораздо выше. Владимир Александрович не пытался интерпретировать звание лейтенанта на реалии тринадцатого века. Этим бы он, только, запутал Росаву. Кто такой Коробов, чтобы у него простыми охранниками служили воеводы? Странностей и так хватает: одежда, оружие, навыки, их облик, высокий рост и грамотность. Владимир Александрович пообещал купчихе примерно наказать Олега. «Какой же милый и обходительный мужчина», — в очередной раз подумала Росава. Ей приятно было его внимание, жаль, что ни разу он не пришел ночью к ней. Она надеялась на небольшое дорожное приключение. В Карачеве заводить роман было опасно, а у неё уже давно не было мужчины. До города осталось пару часов пути, но Росава предложила остановиться на опушке леса, недалеко от реки. Темнело быстро, и путешественники могли не успеть пройти ворота до их закрытия. Жара, пыль, пот. Владимиру Александровичу захотелось поплавать в речке.

Оставив остальных обустраивать ночлег, он пробрался к реке, разделся и с разбега бросился в прозрачную воду. Дно было песчаное, редкость на этой лесной реке. Немного поплавав, Коробов лег на спину, широко раскинув руки, закрыл глаза и отдался течению. Шум воды от второго купальщика, заставил его встать на дно, и посмотреть в сторону берега. Веселая Росава, голышом, бежала к нему по воде. Положено ли было совместное купание в реках? Возможно, это вполне целомудренно. Владимир Александрович такими мыслями не мучился. Их веселая возня с Росавой, в реке, быстро завершилась на берегу бурным сексом. «Хорошо-то как! Надо было все брать в свои руки, дней пять назад», — подумала Росава. Конспираторы вернулись на стоянку порознь, что, конечно, не обмануло Олега. Уже стемнело и тот начал беспокоиться.

— Я Вам палатку поставлю, и пенку принесу. Зря, что ли, Вы её брали с собой, а мы тащили три недели, — тихо сказал Олег.

— Ты сам не рекомендовал демонстрировать палатку.

— Сейчас особый случай. К тому же, поставим за кустами, а рано утром свернем. Я возьму Женю, через десять минут можете приводить …, приходить спать.

Второй раз секс не был таким бурным, Коробов устал после жаркой дороги. Зато утром Владимиру Александровичу пришлось проснуться до рассвета. Сказать, что он был недоволен происшедшим, было нельзя. А о последствиях он предпочитал не думать. Страстные поцелуи и ласки Коробова сначала пугали Росаву, но очень быстро она вошла во вкус и сама впивалась губами в партнера, чтобы криками не привлечь караульного. Хотя моментами забывала о необходимости соблюдать тишину. Палатку они завалили, она была слишком тесная. Это их так рассмешило!

Выехали поздним утром. «Чуть расслабился и попался в сети», — довольно думал Коробов. «Это совсем не похоже на легкое дорожное приключение. Что же делать?» — мучилась Росава.

Двое суток блуждали беглецы по лесу, заведенные Фёклой в самую-самую чащу. Изнеженные городские жители Валентин и Валера начали жаловаться на голод в первый же день, Никита, приученный с детства к всесезонным вылазкам в лес, и, особенно, к многодневным походам на байдарках, помалкивал. Во второй день, вечером, отряд вышел к реке, Фёкла узнала тропинку и высокую сосну на пригорке, и уверенно сообщила, что до поселка полчаса пешком. Братья тащились по тропинке, причитая и ноя, жаловались на судьбу, а бранные слова в адрес проводника, не смели произносить только по причине взрывного характера Фёклы.