Артур Кларк - Город и звезды [сборник]

Когда они снова поднялись в пространство, Олвин почувствовал, как его охватывает какая-то странная усталость. Увидеть столь многое, а узнать так мало… На всех этих планетах изобилие чудес, но то, поисками чего он занимался, покинуло их еще в незапамятные времена. Он понимал, что лететь к другим мирам Семи Солнц — дело вполне безнадежное. Даже если во Вселенной разумная жизнь еще и существовала, где теперь было ее искать? Он глядел на звезды, пылью рассыпанные по экрану корабля, и его мучила мысль, что время, оставшееся в его распоряжении, не позволяет ему исследовать их все.

Чувство одиночества и подавленности — такое, какого он до сих пор еще не испытывал, — затопило ему душу. Только теперь стал ему понятен ужас Диаспара перед непомерными просторами Вселенной, ужас, заставлявший его сограждан тесниться в микрокосме их города. Трудно было смириться с тем, что в конечном счете правы оказались все- таки они…

Он повернулся было к Хилвару, ища поддержки. Но Хил- вар стоял, крепко сжав кулаки, и в глазах у него застыло ка- кое-то неживое выражение. Голова была склонена на сторону: казалось, будто он прислушивается к чему-то, напрягая все свои чувства, пытаясь разумом проникнуть в пустоту, простирающуюся вокруг них.

— Что это с тобой? — с тревогой в голосе спросил Олвин. Ему пришлось повторить свой вопрос, прежде чем Хил- вар выказал признаки того, что услышал друга. Но, даже отвечая ему, он все еще смотрел в никуда.

— Что-то приближается, — медленно выговорил он. — Что-то такое, чего я никак не могу постигнуть…

Олвину почудилось, будто в корабле внезапно похолодало. Ужас перед Пришельцами вдруг вынырнул откуда-то из глубин мозга и на какой-то миг затуманил сознание. С усилием воли, на которое потребовалась вся его энергия, он подавил в себе горячую волну паники.

— Оно… дружественное? — спросил он — Или же нам следует немедленно бежать на Землю?

Хилвар не ответил на первый вопрос — только на второй. Голос его был очень слаб, но в нем не звучало и малой тревоги или страха. В тоне его скорее были любопытство и изумление, как если бы ему встретилось нечто столь удивительное, что теперь ему просто недосуг было откликаться на тревогу Олвина.

— Ты опоздал, — проговорил он. — Это уже здесь…

…Не раз и не два повернулась Галактика вокруг своей оси с тех пор, как Вэйнамонд впервые осознал себя. Он мало что помнил о тех давних-предавних временах и о созданиях, которые пестовали его, но до сих пор в памяти у него осталось то горькое чувство безутешности, которое он испытал, когда они ушли и оставили его одного среди звезд. И вот на протяжении веков и веков, минувших с тех пор, он блуждал от звезды к звезде, исподволь развивая и обогащая свои способности. Когда-то он мечтал о том, чтобы снова отыскать тех, кто позаботился о нем при его рождении. И хотя сейчас эта мечта и потускнела, он все еще не хотел отказываться от нее совсем.

На бесчисленных планетах нашел он останки, в которые обращалась жизнь, но вот разум обнаружил только однажды. От Черного солнца он в ужасе бежал… А Вселенная была громадна, и поиск его едва начался.

И хотя и далеко это было — и в пространстве, и во времени, — но гигантский поток энергии, истекающий из самого сердца Галактики, взывал к Вэйнамонду через пропасти световых лет. Он резко отличался от иррадиации звезд и появился в поле его сознания так же неожиданно, как неожиданно прочерчивает небо планеты внезапный метеор. По пространству и по времени двигался Вэйнамонд навстречу ему, к последнему моменту его существования, снимая с него — а он знал, как это делать, — мертвый, уже неизменимый рисунок прошлого.

Длинная металлическая форма со страшно сложной структурой, которую он никак не мог постигнуть, потому что она была столь же чужда ему, как почти все объекты физического мира. Вокруг нее еще витал призрак силы, влекшей его через всю Вселенную, но теперь это было ему неинтересно. Осторожно, с оглядкой дикого зверя, готового в случае опасности немедленно обратиться в бегство, он потянулся к двум созданиям, которых тут обнаружил. И тотчас же понял, что долгие его поиски окончились.

Олвин ухватил Хил вара за плечи и бешено затряс, пытаясь пробудить друга к действительности.

— Да что там такое, скажи же мне! — умолял он. — Что я должен делать?

Потустороннее, отрешенное выражение постепенно уплывало из глаз Хил вара.

— Я все еще не совсем понимаю… — проговорил он. — Но вот пугаться не надо — уж в этом-то я совершенно убежден. Что бы это ни было, оно не причинит нам никакого вреда. Похоже, что оно просто… ну, заинтересовалось.