Андрэ Нортон - Ледяная корона

— В лесу ты выстрелила в меня из другого.

— Да, и его у меня забрали.

— И это ваше самое совершенное оружие?

— Станнер только парализует. Существуют другие виды, более мощные, но ими запрещено пользоваться на закрытых мирах. Например, бластер — он извергает огонь, есть и другие приборы. Но ими пользуются только в крайнем случае.

Полковник взял в одну руку своё оружие — «пистолет», а в другую — инструмент Роун.

— Ваши люди искусно работают по металлу. Нам ещё далеко до этого. Да, мы ездим на двурогах, а вы — летаете с одной планеты на другую. Роун, расскажи, должно быть чудесно побывать на стольких мирах?

— Такое впечатление, что вокруг тебя мир постоянно меняется. Иногда это — неплохо, иногда… — Роун вспомнила и передёрнулась.

— Так ужасно, как здесь?

— Нет! Это не так! — Наконец-то Роун нашла тюбики Е-рациона, вскрыла один и передала его полковнику, а другой оставила себе.

Для предстоящего путешествия необходимо было хорошенько подкрепиться. Утреннее небо заполыхало огнём появилось солнце. Не передумал ли Имфри за ночь? Роун бросила взгляд в его сторону.

— Мы отправимся на запад, — полковник показал на простирающиеся вдаль холмы. — Это Удар Грома и Борода Ланга.

Итак, он знает местность. Но как же идти, ведь из глухого леса не видно горных вершин.

— Мы не настолько беспомощны, Леди, — и он показал небольшой круглый предмет, закреплённый на поясе. — Вот приспособление, помогающее найти дорогу в любой местности, оно не хуже ваших космических хитростей. А теперь… — Полковник посмотрел под ноги и, найдя ровный участок, начал выстраивать из камешков круг. Внутри круга он расчистил место и пальцем начертил какие-то линии и фигуры.

— Это для Вулдона и других, — сообщил он, закончив. — Они будут знать направление, в котором мы ушли и место встречи.

Под нежными лучами утреннего солнца они начали свой путь вниз. Спустившись к подножью, Имфри сверился с круглым прибором. Конечно, прямого пути не было. Они сворачивали, теряли время, возвращались. В лесу пели птицы, несколько раз им попадались и звери. Если за ними и охотились, то должно быть далеко отсюда.

Большую часть пути они шли молча. Роун не хотела думать о том, что ждет её впереди. Она наслаждалась единственным днём, подаренным ей судьбой, днём без прошлого и без будущего. Время от времени они останавливались, и тогда Имфри рассказывал о Ревении, о Клио. А Роун слушала, и перед ней представал фамильный замок Имфри — Манхольм, лежащий в горах, где пасли овец и выращивали на склонах ползучие растения, приносящие сладкие плоды, из которых зимой делали терпкое вино.

— Замком владеет мой младший брат, хотя в детстве за него правила мать — вторая жена моего отца. Мой брат — хороший парень. И уже обручён с дочерью Хормфорда из соседней долины.

— Младший сын — наследник? Во многих мирах наследник — старший.

— Но ведь к смертному часу отца старшие сыновья обычно уже вырастают и устраиваются, а младший ещё не находит своё место в жизни. Меня воспитывал Двор. Это из-за моей матери, — некоторое время он молчал, разглядывая мох под ногами. — Мою сестру рано выдали замуж за сына лучшего друга отца — Маршала Эрека. А как ты жила, Роун?

— В моей жизни мало интересного. Родителей у меня нет. Воспитывалась я в яслях Службы, пока меня не отыскал дядя Оффлас. При тестировании у меня обнаружили хорошую память и ещё некоторые способности. Поэтому дядя взял меня в свою команду. Вот и всё.

— И, наверное, ты обручена со своим двоюродным братом?

— С Сандаром? — на мгновение перед ней предстал образ Сандара. Может быть в начале, очень давно, она и вынашивала робкие надежды. Но очень скоро они исчезли. Ведь для Сандара она всегда была не больше, чем бесчувственной машиной для работы, прислугой.

— Нет, ни в коем случае! — запротестовала Роун.

— Но может быть, с кем-нибудь другим, с другой планеты? — продолжал настаивать он.

— У работников Службы нет времени на такие вещи. По крайней мере так считает дядя Оффлас. Он даже и не думает, что я — женщина. Для него я — запасная пара рук, очень часто неловких. Он берет меня в закрытые миры, потому что я его родственница, а чужой может натворить бед.

Роун рассмеялась:

— Но в этот раз ему не повезло. Я сделала как раз то, чего он боялся. И ты знаешь, Нелис… я думаю… мне кажется… мне уже всё равно!

И это было так! Прошлой ночью, когда она обо всём ему рассказала, с её плеч как будто гора упала. Она не обязана быть марионеткой дяди Оффласа! Пускай он очернит её в глазах Службы — здесь перед ней открылся целый мир! Они не смогут поймать её здесь, не посмеют.