— Я отступил, — оказал Валерка, — и толкнул его случайно. Он упал в ров. Тут уж я про всё забыл, обернулся, чтобы посмотреть, испугался. А он даже не ушибся: было невысоко, и трава густая. Стоит внизу и на меня смотрит. Я обрадовался, а меня вдруг как толкнёт что-то. Я упал… и вот здесь…
— Если бы ты знал, — тихо оказал он. — Ходишь, ходишь по этой траве… Думаешь, может, хоть камушек знакомый попадётся. А ничего нет… И как там кончился бой?
Я молчал.
— У меня даже трубы не осталось, — вздохнул Валерка.
Наяву я, конечно, бросился бы в тёмную пропасть догадок: кто он, откуда? Ведь он был даже не из прошлого. Потому что никто никогда, кроме половцев и татар, не штурмовал Северо-Подольскую крепость. Не было здесь никакого Данаты с тяжёлыми меченосцами. С какой планеты эти двое мальчишек, из какой Атлантиды? Уж чего-чего, а фантастики я начитался и умел размышлять о таинственных ветрах пространства и времени.
Но там, на крепостном холме, я думал совсем о другом. Я.с возрастающей грустью думал, что он скоро уйдёт. Мне очень нужен был друг, но Валерка собирался уйти, и Братик тоже.
Из жерла пушки, не торопясь, вылез котёнок. Было ещё не совсем темно, и я разглядел, что это наш знакомый — рыжик. Он опять сипло мяукнул, выгнул спину и начал мягко тереться о мою ногу.
— Смотри, — сказал я Братику. Он тихонько обрадовался, подхватил котёнка на колени, и тот заурчал негромко, будто наш электросчётчик в коридоре.
— Пойдём искупаемся, — сказал Валерка. — До двенадцати далеко.
Я встал. Я тоже любил купаться в сумерках. Мы гуськом спустились к маленькому пруду.
Вечер темнел. Был он не синий, не сиреневый, а какой-то коричневатый. Бывают такие вечера. Жёлтый шар луны повис в тёплом воздухе и отражался в воде расплывчатым блином. Высокие кусты окружили пруд, закрыв огоньки и тёмные силуэты крыш. Пахло чуть-чуть болотом и горьковатой корой деревьев.
Мы ступили на дощатый мостик.
— Раздевайся, — сказал Валерка Братику.
— Нет. Он тогда убежит… — Братик покачал у груди котёнка. Потом он стряхнул сандалии и сел, опустив ноги в воду.
— Ух, какая тёплая…
Мы с Валеркой разделись. Я сразу скользнул с мостика — осторожно, чтобы не испугать плеском тишину. Вода и в самом деле была словно кипячёная. Дно оказалось илистым, но не очень вязким. Я пяткой попал на бугорок из увядших водорослей. Оттуда, рванувшись, побежала вверх по ноге щекочущая цепочка воздушных пузырьков.
Я присел на корточки, распрямился у самого дна и поплыл под водой, раздвигая редкие камышинки. Потом открыл глаза и глянул вверх. Луна просвечивала, как большой желток. Я вылез на мостик, дождался Валерку. Мы молчали. Оделись и пошли к старому дому.
Вечер превратился в ночь. Небо стало тёмно-зелёным, а луна — почти белой.
Я боялся только одного: вдруг появится опять непонятный, тягучий страх. Но страха не было. Тёмный дом под луной казался таинственным, но не опасным.
Мы раскрыли окно. Я скользнул в него первым. Пол был ниже земли, и, когда я прыгнул внутрь, подоконник оказался выше моей головы. Я принял на руки Братика. Он сразу прижался ко мне.
— Боишься? — удивился я.
— Немножко, — шёпотом сказал он.
Спустился Валерка. Половицы дружелюбно скрипнули.
Мы были в широком коридоре, вдоль которого посередине зачем о тянулись точёные перила. На горбатом полу раскинулись зелёные лунные квадраты. От них было светло.
Скользя ладонью по перилам, я пошёл к открытой двери, из которой доносился стук часов. Был он громкий, славно в металлический ковшик роняли железные шарики. Братик обогнал меня, он уже перестал бояться.
Мы вошли в квадратную комнату и сразу увидели часы. Они были очень старые и громадные, ростом со взрослого мужчину. Стояли они на полу — такой узкий застеклённый шкаф с резными деревянными рыцарями по бокам дверцы. Рыцари были ростом с Братика. Они стояли, положив руки в боевых перчатках на перекладины мечей. Я почему-то подумал о меченосцах Данаты.
Высоко вверху за стеклом дверцы мерцал фарфоровый круг с чёрными трещинами и медными римскими цифрами. Узорные стрелки показывали без двух минут двенадцать. Внизу тяжело ходил медный маятник, похожий на сковородку.
— Ну, давай, берись за стрелки, — сказал я. — Пора.
Валерка с досадой пожал плечами.
— Да не могу я. Ну… нельзя нам. Ничего не выйдет. Это ты один можешь. Понимаешь?
Читать дальше